Тут Арина вдруг вспомнила — зубы у Люськи не идеально белоснежные, и пожалуй что, улыбаться во весь рот не следовало бы. Придётся для начала посетить здесь хорошего частного дантиста и сделать отбеливание и чистку от зубного камня. Зубы у человека публичного, привыкшего жить под прицелами фото и видеокамер должны быть на все сто! И на это уходили весьма ощутимые деньги.

— Ты что улыбаешься? — прервала размышления Арины регистраторша. — Второй раз уже спрашиваю. Адрес, участок, имя и фамилия.

— Арина Стрельникова… Стольникова… Эммм… Сорян, Люся Хмельницкая. То есть Людмила, — Арина уже запуталась в своих именах. — Да. Я Людмила Хмельницкая. 6 участок. Коммунаров, дом 27…

— А школа? — сумрачно спросила уставшая регистраторша.

— Школа номер 37, 7 А класс, — с готовностью ответила Арина, всем своим видом выказывая внимание, и желание покорно повиноваться.

Через пару минут регистраторша нашла карточку и молча подала Арине. Та осторожно взяла её и хотела уже уходить, как вдруг решила сразу прояснить один вопрос. Расставить точки над i, так сказать.

— У меня полиса нет. И денег нет! — заявила Арина. — Тут бесплатный врач?

Регистраторша недоуменно посмотрела на Арину.

— Девочка, это шутка?

— Нет, — покачала головой смущённая Арина, думая, что опять она сказала не то, что надо. — Спасибо. Удачного дня!

Кабинет Марии Евгеньевны Косаревой, участкового терапевта участка номер шесть, находился в самом конце извилистого коридора поликлиники. Дальше уже ничего не было. И чтоб добраться до кабинета, приходилось то и дело уворачиваться от бегающих и орущих детей. Рождаемость в СССР была не чета той, к которой привыкла Арина, и детьми просто забита вся поликлиника.

На удивление, народу в кабинет сидело немного, сказывалась отдалённость участка. Девчонка лет восьми с матерью, и пацан лет десяти без родителей. Увидев Арину, пацан засмущался и покраснел, отвернувшись в сторону. Девчонка показала язык.

— Извиняюсь, но… А сюда как прием осуществляется? По индивидуальному вызову или по интернет-записи? — вежливо спросила Арина. Потом чуть не ударила себя по лбу. Ну какая тут интернет-запись???

— Девочка, по очереди здесь приём, — ответила мать девчонки. — Мы крайние. Держись за нами.

— В смысле, идти после вас? Крайние это как?

— Да, после нас, — удивлённо сказала женщина. — Что тут непонятного.

Арина села напротив на лавочку. Девчонка опять показала ей язык, но Арина лишь усмехнулась про себя тупости ребенка. Даже не стоило обращать внимания. Можно было бы, конечно, показать фак, но связываться с недомерками Арина считала ниже своего достоинства — ведь она-то взрослая! Ей уже 16!

Пока сидела и ждала своей очереди, пролистала карточку Люськи. Конечно, не стоило этого делать. Это невежливо — влазить в личную жизнь чужого человека! С другой стороны, раз уж Арина сейчас в её теле, стоило бы узнать поподробнее, в каком оно состоянии. Это может быть важным. Хотя вроде чувствовала себя нормально, как и в прежнем сеттинге. Разве что шаги получались подлиннее, и кисти рук поменьше. Интересно, будет ли тело Люськи расти ещё? Большая проблема, если тело вытянется хотя бы на пару сантиметров. Тогда точно в манекенщицы придётся идти…

Карточка выглядела тонкой, а не размером с «Войну и мир». Значит, Люська здорова. В карточке только несколько записей, в основном о прохождении вакцинаций, и редкие заболевания ОРВИ.

— Девочка, заходи! — кивнула головой женщина, выходя в носках в коридор, и держа сапоги в одной руке, а другой волоча за собой девчонку. — Иди, а то они спрашивали, есть тут кто или нет. Наверное, чай пить скоро будут, и закроются в кабинете.

Арина встала с лавки, и держа в руке авоську, вошла в кабинет.

— Здрасти! — улыбнулась Арина и вошла в кабинет.

— Здравствуй, Люся, проходи! — пожилая врачиха показала рукой на стул перед собой. И даже не заставила разуться! Наверное, просто забыла.

— С чем пожаловала? Что болит? Давай я тебе давление и пульс померю. Закатай правый рукав!

— Я из больницы, вот, — Арина подала выписку из больницы, и бумажку, которую дал спортивный врач. — Я падала на лёд, но сейчас всё очень хорошо. Я уже здоровая!

— Падала на лёд — мало приятного, и это нехорошо, — изучая заключение врачей, сказала Мария Евгеньевна. — Коллега из спортивного диспансера правильно написал. Неделя отдыха тебе не помешает. Так что, безусловно, больничный. Через неделю придёшь, и я напишу справку для школы. Пока пей витамин С и поменьше двигайся.

— Но я… Здорова! — попыталась возразить Арина, собравшись объяснить, что всё с ней хорошо, но у врачихи был такой непреклонный вид, что она поняла — ничего не получится.

— Ну ясно. А… Эмм… — замялась Арина. — Можно один вопрос? Откуда вы меня знаете?

— Люся, что за странный вопрос? — рассмеялась врачиха. — Я тебя наблюдаю с твоего рождения.

— Ясно. Спасибо вам огромное! Удачного дня! — поблагодарила Арина и вышла из кабинета, не обратив внимания на крайне удивленное выражение лица врачихи. И удивиться было чему. У Люды Хмельницкой, с детства страдающей картавостью, из-за чего она в детсаду и младших классах ходила к логопеду, эта картавость вдруг неожиданно пропала, хотя остатки неправильного произношения были слышны буквально ещё месяц назад. И это никак нельзя было объяснить.