— Пап…

— Иди говорю.

Дверь захлопывается, щёлкает замок, мама начинает плакать ещё громче. Спрашивать бесполезно, я их знаю, мне не ответят. А то что всё хорошо, сильно так напрягает. Зная отца, услышать от него такое… Как минимум нонсенс.

Делать нечего, поднимаюсь на третий этаж, захожу в свою комнату…

— Здарова, — сидя за моим компьютером улыбается брат. — Как дела в нищуганской школе?

— Лучше чем в гимназии, — удивлённый таким визитом, падаю на кровать и киваю. — Утырков вроде тебя не водится.

— Надо понять кто из нас утырок, — нагло улыбается братец.

Что за дела? Мама с папой сами не свои. Стёпка осмелел настолько что запёрся в мою комнату и позволил себе залезть в мой компьютер. И ведь он знает что за такую наглость может отхватить. Однако вообще не нервничает.

— Так что ты здесь делаешь, Степашка?

— Смотрю сколько старья у тебя на компе. КиШ, Ария, Пламенев, Красная плесень, Рамштайн. Попса из девяностых и двухтысячных. Оркестровая… А фильмы… Советское старьё про войну, комедии, много мультфильмов и аниме. Это я про игры молчу. Раритетные шутеры, допотопные стратегии.

— Не твоё дело. Моя музыка…

— Ты всё это в свой музыкальной школе исполняешь? — не унимается брат. — Хотел бы я послушать Рамов на скрипке. Или… Ты меня бесишь. Как можно быть таким лошпетом? Отстой же.

— Рот свой замолчи, пока не нарвался.

— Только тронь. Маме расскажу. И отцу о том что ты у него в баре коньяк сливаешь. И про то что куришь. И про цыпочек… Вот хоть пальцем…

— Пальцем, много чести. Такое как ты только палочкой. А теперь сдриснул отсюда. Пока я до твоей музыки не добрался.

— А что не так с моей музыкой? Рэп это…

— Рэп это здорово, — встав и вытащив Стёпку из кресла сажусь сам. — Музыка улиц. Тупак Шакур, Пятьдесят Центов, Эминем — классика. У тебе же не рэп, а какое-то гейство. И исполнители, все как один на педерастов похожи, особенно БТС. Один состав чего стоит. Так, кто там завывает? Кон Чен Ый, Чо Ко Пай, Ин Су Лин, Пан Ки Хой. Да и выглядят они… Гейство. Хотя, от тебя, уродливый младший на две минуты брат, я другого и не ожидал.

— Тискать почти голых парней на ринге по твоему не гейство? Признайся, когда ты обнимаешь противника у тебя вста…

— Стёпка, если договоришь — лицо разобью. Сильно, как в прошлый раз. И мама не поможет. А отец… Да, я отхвачу. За тебя полупридурка он мне наваляет. Но и ты участи быть битым не избежишь. Плюс здесь один. Я получу один раз, ты два.

— Не в этот раз, братец. Не в этот.

Ну, я…

— Стоять, ты что-то знаешь. Колись.

— Не-е-е-ет, — отступая к двери тянет брат.

— До трёх считаю. После бью. Раз…

— Да хрен тебе, Игорёк!

Стёпка ломится в двери. Врезается в отца и падает. Шипя сидит на полу, потирает нос и…

— Игорь, собирайся, — бросая на пол большую спортивную сумку сдавленно произносит отец. — Бери одежду, документы, телефон, медали и грамоты. Тебе пятнадцать минут. Я жду тебя внизу.

— Так через неделю же…

— Время пошло, — выходя бросает отец.

Стёпка ехидно улыбается, собирается что-то сказать, но тут заглядывает отец, хватает его за ухо и вытаскивает. Напоминает про время и… Заходит мама, ставит на кровать рюкзак и плача начинает торопливо собирать мои вещи. Аккуратно складывает, укладывает в сумку.

— Мам, что происходит?

— Сыночек, так надо. Прости… Помогай, времени мало.

— Планы изменились и я еду в Англию раньше?

— Вместо тебя в Англию едет Стёпа, — складывая мою белую рубашку кивает мама. — Ты… Просто собирайся.

Вот это поворот. Наверное… Что-то случилось. А что? Ничего не понимаю.

В молчании, под всхлипывания мамы и её же несвязное бормотание собираем сумку. Только вещи, медали, грамоты, зачем-то кубки. Документы, все какие у меня есть кроме паспорта укладываются в конверт. С ним ещё один, но назначение его и содержимое мне неизвестны.

Еда по мнению мамы мне не нужна. Из не вещей и документов взять можно только телефон и портативную консоль. Остальное. Всё барахло остаётся здесь.