— Большой такой, в плаще. Он плащ открывает, а там трусов нет.

— Понятно. Эксгибиционист, значит, но это до первого брутального мужика, который ему в морду даст. Лечится на раз! И потом этот дяденька только плащ раскрывает, он же не хватает тебя руками.

Девочка опустила нос и всхлипнула.

— Чё, хватал, что ли?

— Он меня в угол зажал, а я убежала…

— Ясно. — Перед моим внутренним взором встала неприглядная до омерзения картинка. — Да он, наверное, ушёл уже?

Девочка опять начала мотать бантами. Её глаза смотрели на меня с непоколебимой детской уверенностью и требовательностью. Блин, ну ладно, ладно, всё решаемо, только не давите мне на психику…

— Есть у меня один знакомый рыцарь на белом коне, Альбертом зовут. Обожает переводить старушек через улицу и спасать маленьких принцесс в джинсах. Сейчас наберу его.

Я отвёл взгляд от малышки и вытащил из кармана пиджака сотовый. Мой друг взял трубку только на седьмом или восьмом гудке. Судя по перекрывающему его голос грохоту взрывов, треску ломаемой мебели и коротким автоматным очередям, он был несколько занят…

— Абифасдон, у тебя что-то серьёзное?

— Ну… и да и нет. Я перезвоню.

— О небо, что-нибудь с Азриэллой?

— Нет, спасибо, с ней всё в порядке. Тут, понимаешь ли…

— Ты цел? Тебя кто-то обижает? Ситуация не под контролем?

— Альберт, не надо вот со мной так…

— Я освобожусь примерно через час. Если не убьют… Дотерпишь?

— О'кей, братан. Не парься. Порви там всех. С меня кофе, — скороговоркой выдохнул я и отключил связь.

Девочка по-прежнему молча смотрела на меня, ковыряя розовой кроссовкой грязный асфальт. Ну и что, мне с ней прикажете цацкаться? Я надул щёки и с шумом выпустил воздух, виновато разводя руками.

— Облом. Рыцарь очень занят, бьётся с драконом и вернётся не скоро, ему ещё штаны отстирывать и коня в ветеринарку на своём горбу волочить. Ну… чё делать-то будем?

Она тоже надула щёки и развела руками.

А ничего девчонка, кстати, не настырная, не болтливая и не плакса. Что ж мне, в принципе, так уж в лом ребёнку помочь? Начальству всегда можно сказать, что хотел убедить её продать душу, но не успел или испугался крестика на шее. Шеф у нас старорежимный дядька, бывает, и не в такие вещи верит.

— Пошли, подруга. — Я вышел из машины, хлопнул дверцей и протянул руку. — Давненько я не ел маньяков. Ты как предпочитаешь, прожарку медиум или так, чтоб с хрустящей корочкой, а внутри мясо с кровью?

Кроха задумалась. Потом решительно шагнула ко мне и встала рядом, честно предупредив:

— Мама мне не разрешает держать за руку незнакомцев.

— Разумно, — серьёзно кивнул я. — Люди разные бывают, уж я-то на них насмотрелся за столько лет…

— А вы кто?

Мы пошли по переулку, на ходу обмениваясь короткими фразами:

— Демон. Живу в Пекле. Работаю у вас тут наверху, забираю просроченные души.

— Угу.

— А ты уже учишься?

— Во втором «Б». Тридцать восьмая школа с уклоном. Только математику не люблю.

— Базовое образование, куда без него.

— Угу.

— А нам далеко топать?

— Не. Вон там, синий дом.

Впереди виднелась новенькая пятиэтажка, но, чтоб до неё дойти, следовало обойти стройку вдоль змеящегося забора.

— Тебя этот урод здесь поймал?

— Угу.

— Здорово «угукаешь», прямо как сова, — хмыкнул я, и девочка впервые улыбнулась.

Ребёнка легко рассмешить, правда, и запугать куда легче. Странные они вообще существа, эти дети. Вроде как мы, с теми же слабостями, недостатками, характером, проблемами, и всё равно совершенно другие. Природа гениально устроила так, чтоб малыши всегда рождались красивыми. Это искупает их беспомощность и бесполезность, заставляя умилённых взрослых защищать своё потомство, любить и заботиться об этих чудесных…

— Эй, чего встала? — притормозил я, оборачиваясь к сжавшейся в комочек девочке. Возможно, поэтому не сразу заметил выныривающую из какой-то подворотни фигуру.

Мужчина хэкнул и распахнул плащ. Голое тело, обвисшее брюхо, средневолосатая грудь… тьфу! Нашёл чем удивить демона.

— Тебе чего, урод? — не повышая голоса, поинтересовался я.

— Ха!

— У меня тут ребёнок, между прочим, если кто не заметил, — уже чуть жёстче уточнил я, чувствуя, как маленькие ладошки испуганно стискивают мои пальцы.