– Адель, милая, послушай. Я не хочу на тебя давить, но если белобрысик что-то с тобой сделал…

– Нет, – ответила я, не узнав своего голоса, такой хриплый, словно старушечий.

– Что у вас произошло? Со стороны всё выглядит… Всё так ужасно? Прошу тебя, не мучь меня, я уже нафантазировала не бог весть что. Скажи коротко, просто чтоб я знала.

– Кэт, мы… Эдриан, он… Я…

– Нет. Стоп. Так дело не пойдёт. Адель, ты должна взять себя в руки. Что бы между вами не случилось, ты должна отодвинуть эмоции на второй план и трезво взглянуть на ситуацию. Прошу тебя, Дели, соберись, – она назвала меня Дели. Я вздрогнула, но подняла глаза на подругу.

Дели. Так называл меня Пол, но у него это выходило приторно-гадко, меня это раздражало. Но когда так говорила Кэтрин… Это был такой момент, который объединял, который показывал – подруга рядом со мной, она за меня, всегда и везде, и она ближе, чем кто-либо на этой планете.

Сосредоточившись на подруге, я смогла обуздать мысли. Эмоции и так из меня все уже вытекли, но отчего-то спускаться вниз мне было страшно. Я выпила успокоительное, запила шоколадом и съела зефир. Кэт взяла меня за руку, и мы пошли «разбираться с этим белобрысым», как сказала моя подруга, вытаскивая меня едва не силой в коридор.

В зале царило молчание. Ребята сидели с виски, Мэди суетилась на кухне. Я не смогла себя пересилить и сесть на прежнее место, всунулась между Марком и Робом на диванчик напротив Салливана. К тому села Кэт. После минуты напряженного молчания, подруга не выдержала.

– Так что между вами произошло?

– Ничего, – коротко произнёс блондин.

– Мы расстались, – одновременно с Салливаном сказала я.

Глава 2

Его глаза расширились от такой новости, но более ни один мускул на лице не дрогнул. Он быстро взял себя в руки и, видимо, тоже подумал, что это лучшее объяснение в данной ситуации.

У нас не было ни времени продумать, что сказать, ни смелости, что бы сообщить правду. Да и как? Все здесь взрослые люди, все понимают, какие отношения между парой в двадцать первом веке.

Что если, узнав правду, друзья отвернуться? Не поймут? Или будут смотреть с брезгливостью или пренебрежением? Или что хуже с жалостью!

Нет, я этого не вынесу. Да и расставание…

Разве можем мы быть вместе в нашей ситуации? Очевидно же, что нет. Так что разрыв это лишь вопрос времени. Вопрос принятия. Вот только принимать это вообще не хочется. От слова совсем.

Мэди вернулась из кухни с подносом в руках. Раздала всем по кружке горячего чаю и поставила большую миску с круассанами, купленными в качестве гостинца, на столик перед всеми. Повисла звенящая тишина, которую прерывал разве что, сёрбающий жидкость, Марк. Все взгляды устремились к нему.

– Ну что? – пожал плечами. – Лучше так, чем в полной тишине.

– Так ты переезжаешь? – Мэди задала вопрос, а я не сразу сообразила, что адресован он мне.

Глупо распахнув глаза, я онемела. Всё, на что меня хватило, коротко кивнуть. Видимо, это тоже одна из тех вещей, которые неизбежно произойдут.

Кэт сидела темнее тучи и сверлила взглядом то меня, то Салливана. Однако никто из присутствующих больше не решился задать интересующий вопрос снова.

Что между нами случилось?

Тот день был безнадёжно испорчен. Как и все предстоящие.

***

Небо было освещено луной, деревья столбами стояли вдоль аллеи, отбрасывая призрачные тени на дорогу. Я шла в одиночестве по темноте, но мне не было страшно, в руке плескался горячий шоколад.

Хэвенсайд казался таким пустым, особенно ночью, по сравнению со столицей. В Шатвиле ночь – это время бурных действий, безумных вечеринок и веселья. Здесь же словно пустыня без песка.

Прошло много недель, а моя душа рвалась обратно. Мне было душно в этом маленьком городке после большого и, словно улей, шумного Шатвиля. В то же время была не готова вернуться в город, который связал меня с человеком, ставшим мне дороже всего на свете, и оказался абсолютно недоступен лично для меня.

Ещё никогда прежде не было мне так одиноко в родной провинции. Кэтрин не поехала со мной сразу, сославшись на работу в отеле Марка. Но я-то знаю, что – или точнее кто – её там на самом деле держит. Ребята уже даже не скрывают своих симпатий относительно друг друга, но всё ещё не решаются сойтись.

Глупые! Глупые! Глупые! Столько теряют! Я бы многое отдала за возможность быть с любимым человеком.

Однако, вот она я, иду по улочке к автовокзалу, что бы встретить блудную подругу. Рыжуля наконец вырвалась ко мне, пообещав вторую половину августа провести со мной.

Автобус остановился у своего перрона, на улицу медленно начали выползать заспанные пассажиры. Только лишь моя бестия сном и не пахнет, спрыгивая с верхней ступеньки большого двухэтажного автобуса, позабыв о багаже и прочем, несётся ко мне на всех парах. Хватая в свои объятия, сжимает, целует и крутится со мной от радости встречи. И мне становится хорошо, тепло, она со мной.