– Ты хотел сказать – после акта публичного непристойного поведения.

– Один хрен. – Он засмеялся. – МакАфи рекомендовал нас, основываясь на нашем опыте работы с миллионерами, актерами и политическими деятелями. Торн, похоже, заинтересован, при условии, что мы подпишем бумаги, обеспечивающие конфиденциальность.

– Разве не мог он потянуть за несколько ниточек, чтобы найти ей кого-нибудь из Вашингтона? – Я на-хмурился.

Формально только ныне живущие бывшие президенты и их супруги имели право на пожизненную охрану со стороны правительства. Но существовали и обходные пути. Например, если эта цыпочка Торн осталась в родительском гнезде, а она должна была, поскольку выглядела на семнадцать, то вполне могла «позаимствовать» охрану своих родителей, пока те находились на своей территории.

К тому же демонстрация сисек на публике не подвергала риску ее безопасность, что говорило о том, что папаша Торн в основном нуждался в няньке для своей проблемной дочурки.

Я не занимался сменой подгузников.

– Похоже, он твердо намерен нанять частников. Желает, чтобы все было скрытно, – пояснил Том.

– Удачи тебе заставить эту девицу делать что-то скрытно.

Я провел рукой по волосам. Уже слишком длинные. Наверное, следовало их наконец подстричь.

– МакАфи все еще шеф службы безопасности в Белом доме. – Том погладил подбородок.

– Его медаль уже в пути. – Я сунул в рот две мятные жвачки.

– Они настроены серьезно, Рэн. Вакансия срочная. За кругленькую сумму в двести пятьдесят тысяч в месяц.

– Это работа нянькой, – возразил я.

– Вот именно. Ноль работы. Максимум славы.

Я понимал, почему Том так вцепился в эту возможность. Если мы правильно разыграем карты с Энтони Торном и Робертом МакАфи, то сможем заполучить клиентов в Вашингтоне, а это уже интересная перспектива.

Хотя мы с Томом были бывшими офицерами контр-разведки, пробиться в федеральные органы для нас почти не представлялось возможным. Вашингтон не любил поручать охрану сторонним агентствам. Они предпочитали обучать своих, а потом ставить их на государственную службу, настоящие жлобы. Но если все же удастся пробиться, вас ждет солидная зарплата, постоянные контракты и огромный престиж – и все это в комфортных условиях собственного бизнеса.

Не говоря уже о том, что в следующем году мы с Томом собирались открыть отдел кибербезопасности. Нам бы не помешали правительственные связи.

– Она в Техасе? – Я вспомнил далласский говор президента Торна, благодаря которому тот получил голоса домохозяек из пригородов, а во время переизбрания переманил несколько «фиолетовых штатов» [7] .

Том покачал головой.

– В Лос-Анджелесе.

Место, которое я ненавидел больше всего. Как удачно.

– Ладно. Займись этим. – Я пожал плечами. – Поручи дело Максу. Его семья из Оушенсайда. Этому бледному ублюдку не помешает загар.

Макс выглядел как любой представитель эмо-культуры из сериалов про подростков. К тому же я уверен, что такой парень, как он, и на пушечный выстрел не подошел бы к этой куче дизайнерских юбок и папочкиных проблем. Он бы оказал на нее хорошее влияние.

Том потер затылок, неловко поерзав.

– Макс хорош, но он новичок. Его можно привлечь как резерв. Но ему нужно работать в паре с тем, у кого больше опыта. Для нас это огромный прорыв. Придай девушке приличный вид и обзаведись связями. Всего на полгода.

– Переведи Хосе на дневную смену.

– Хосе все еще в Шотландии, забыл?

Разумеется, забыл. Я похож на его мамочку?

– А что насчет Кента? – прорычал я.

Том покачал головой.

– Отпуск по уходу за ребенком.

– Ему позволили стать чему-то отцом? – Я нахмурился. У Кента садистская жилка длиной в милю и шириной в пять километров. Однажды он ударил по лицу папарацци за то, что тот просто спросил у него время.

– Не чему-то, а кому-то. Мы вместе присутствовали на обряде обрезания его сына.

Я видел, к чему все идет, и мне это не нравилось. Три недели назад я завершил последнее подобное задание – с членом британской королевской семьи – и сказал Тому, что не собираюсь снова присматривать за знаменитостью.

Возможно, я буду скучать по иностранным кискам – и особенно по частным самолетам, – но ничто не стоит того, чтобы терпеть чужое дерьмо двадцать четыре часа семь дней в неделю. Особенно если дерьмо принадлежало юным девушкам.

Они всегда хуже всех.

К тому же я отвечал за проверку сотрудников службы кибербезопасности, а это уже в два с половиной работы больше.

Да и вообще, о чем, черт возьми, думал Том, пытаясь отправить меня в Лос-Анджелес? Когда я был там в последний раз, произошло нечто настолько гадкое, что даже я не смог этого вынести.