— Прости, пришлось тебя оттащить, — устало присела на край кровати девушка. — Согласись, лежать рядом с тремя покойниками как-то стремно.

— Тремя? — нахмурился я. — Могу предположить, что громила и Сизый расстались с жизнью от моей руки, но Сазана-то получается ты завалила.

— Вариантов не было, — вздохнула та, кому только на балах блистать, да глазки кавалерам строить. — Или не помнишь, что стреляла?

— А ты вообще кто? — спрашиваю, прикидывая, а не выдавить ли пулю со стороны спины.

— Мария Валерьевна Вертлугина, слышал?

— Гм, что-то знакомое, но не более того, — чуть отрицательно покачал головой.

— А ты не представишься? — поспешно уточнила Мария, а потом криво улыбнулась и продолжила: — Прости, но хочу знать, по кому свечу заказать и благодарить.

— Думаешь не выкарабкаюсь? — усмехнулся я.

— У тебя огнестрельное ранение, пуля, если не ошибаюсь, пропитана двухкомпонентным ядом. Это тебе как зельевар говорю, — она криво улыбнулась и печально вздохнув, продолжила: — Отец приучил, чтобы клиентам говорила правду.

— И сколько мне отводишь? — поинтересовался я, теперь понимая почему душа парня источилась и растворилась в небытие.

— Максимум пару часов, — посмотрела на меня зеленоглазка.

И надо же такому случиться, что мне, старому цинику, до боли в скулах захотелось ее поцеловать. Нет, не раздеть и не заняться любовью, а именно смять губы и попробовать их на вкус.

— Пару просьб выполнишь? — улыбнулся я, а потом спохватился и представился: — Прости, Александр Иванович Воронов, лишенный всего и даже графского титула.

— Точно! А я все ломаю голову, почему твое лицо такое знакомое! — воскликнула моя собеседница. — А что за просьбы? Сообщить кому-нибудь о твоем состоянии?

Поднял руку и загнув один палец сказал:

— Поцеловать — раз, а потом помочь добраться до квартиры. Там и сама утра дождешься, вряд ли следует ночью по этим местам ходить. Кстати, так и не понял, чего ты от Ульриха-то хотела? Болен кто?

— Отцу плохо, — призналась девушка и нахмурилась. — Приступ у него, а все лекарства остались в столице, нас же оттуда с волчьим билетом изгнали. Высочайшее повеление, удалиться из Москвы за два часа на расстояние не менее ста километров, а потом ждать, где отцу дозволят работать.

— А он у тебя чем занимается? — поинтересовался я.

— Так ты и в самом деле не знаешь, кто я такая? — поразилась Мария.

— Понятия не имею, — честно признался, а потом спохватился: — Слушай, давай-ка этот разговор отложим, а то у меня сил и в самом деле мало остается, а на второй этаж путь, боюсь, окажется сложным. Отсюда следует убраться и за собой прибраться.

— Ты о чем? — удивилась та.

— В полицейскую сводку попадать нет желания, — пытаясь встать, произнес я.

Удивительно, но Мария сочувственно на меня смотрит и помочь не пытается. Похоже, она уверена, что вскоре окочурюсь. Хм, не дождется, пожить-то хочется. А еще она мне задолжала, но об этом поговорим, когда оклемаюсь. Думаю, если правильно себя поведу, то новую знакомую найду чему обучить и удивить. Ну, речь не про утехи на шелковых простынях, но и это не следует сбрасывать со счета. Аура у госпожи Вертлугиной светлая, девушка чиста и благородна, а в моем бывшем мире это редкость. Обычно вокруг крутились этакие змеюки и хищницы, готовые сожрать друг друга за мое внимание. Поэтому-то и приходилось любовниц выбирать тщательно, а менять их часто. И ведь почти каждая первая пыталась так или иначе травить. Так и захотелось сплюнуть, да во рту пересохло. И чего воспоминания накатили?

— Нам еще спасибо должны сказать, — буркнула Мария.

— Как тебя вообще сюда занесло? — сдерживая непроизвольный стон от боли, охватившей живот, спросил я, сумев-таки встать на ноги.

— Портье из гостиницы дал адрес и отправил на пролетке. Думаю, он с этим Ульрихом в доле, — ответила девушка. — Отца скрутило, я попыталась узнать, кто способен помочь и продать специфическое лекарство.

— Не продолжай, — чуть кивнул, примерно понимая, что произошло.

Этакая нежная барышня, растерянная и испуганная, просит о помощи, при этом у нее в подмосковном городке никого нет, в том числе и искать вряд ли будут. Почему на ней не заработать, если сама в расставленные сети идет? Вряд ли ее потом в рабочих кварталах найдут, угоди она в лапы бандитов. Да и подсади на наркоту, то через месяц никто бы и не признал, если только отец, да и то не факт. Его-то она бы точно не узнала.

— Обопрись, — подставила Мария свое хрупкое плечо, одной рукой держа разорванное платье на груди, а второй удерживая догорающую лучину.

Доковыляли до порога комнаты, а потом я незаметно запустил заметание следов. Точнее, уборку помещения, но только в тех местах, где могла остаться моя и аура девушки.

— Ты в этом подвале еще куда-нибудь заходила? — уточнил у своей нежданной знакомой, когда оказались в помещении, где произошло тройное убийство.

На выстрелы никто и не подумал сунуться и поинтересоваться, что здесь произошло. Ну, живя в съемной квартирке я уже к такому привык. Редкая ночь проходила в тишине, когда не раздавались крики, драки и даже стрельба. Бывало, что поутру и трупы находили, да стражи не шибко-то старались найти виновных, понимая бесполезность этой затеи. Вот если бы в благополучном квартале такое произошло, то другое дело. А не приведи святые, случись в местах, где расположены дома знати, то и вовсе бы рыли землю.