Стив сделал большие глаза:

– Возможно, раннее утро стимулирует его творческое воображение. Как-нибудь я сделаю телепостановку по твоему последнему детективу. Придется, конечно, немного разбавить эротическими сценами, но сюжет мне нравится - очень закрученный.

Хэнк поднялся, отряхнулся, рыгнул, погладил себя по животу и изрек:

– Чертова картошка... Тогда поторопись, Стив, я найду куда вложить деньги. Сейчас пишу одну вещицу, из которой обязательно получится отличный телеспектакль. Речь идет о подпольном тотализаторе.
– И он поглядел на меня так, словно я был главным букмекером в городе.

– О, тогда Туи может стать для тебя кладезем информации, - воскликнула Барбара.
– Он же детектив!

Тишина объяла комнату, точно туман. Все обратились ко мне с возобновленным интересом. Кроме Кей, которая сердито сверкнула глазам на Барбару.

– О, так вот значит, что за темная лошадка среди нас!
– сделал большие глаза Стив.
– Не обижайтесь за каламбур, приятель.

– Так вы полицейский?
– спросил Хэнк.

– Нет. Я работаю на почте. Но... ммм... в свободное время подрабатываю охранником. Вышибалой на танцах. В таком духе.

– Да, - вставила Кей поспешно.
– Раньше Туи был футболистом.

Стив зевнул.

– Может, пообедаем как-нибудь. Я сейчас занимаюсь криминальным сериалом на документальной основе.

– Да это просто приработок. Сказать по правде, я уже несколько месяцев не работал, - затараторил я, надеясь, что лгу гладко.

Пока Кей доставала их пальто, Хэнк с женой выпили на посошок. Я налил себе чистого рома, Стив закурил сигару и стал прохаживаться по комнате. Вблизи он выглядел старше, чем мне показалось поначалу. У него были зубы с коричневатым налетом и морщинки вокруг глаз. Ему можно было дать сороковник.

Когда Хэнк с женой ушли, я перебрался на кушетку, а Кей устроилась рядом. Барбара сменила пластинку на стереопроигрывателе. Стив мерил шагами комнату и нервно сосал свою сигару.

– Детективы Хэнка бездарны, - проговорил он.
– Этот парень слишком самодоволен. Прямо Трумэн Капоте с кольтом.

Общая атмосфера в комнате вдруг резко переменилась.

– Твои критические замечания идут в прямом эфире из преисподней. усмехнулась Кей.
– Или это просто очередной выход Стива Макдональда?

Стив выпустил в неё струйку дыма.

– Не трать понапрасну свой крошечный талант. Все равно никто не обращает внимания на твою декламацию.

– Мне представляется, что его книги отмечены тонким и умелым построением сюжета, - отрезала Кей, показывая Стиву нос.
– А ты завидуешь, потому что его печатают, а тебя нет.

– Хрен печатают! Сразу после войны, когда я всю душу излил в своем романе, мне казалось: все, дело сделано! Моя книга получила отличные отзывы в прессе, но её не покупали и мне даже не удалось окупить пятисотдолларовый аванс, который мне дали за рукопись. Черт побери, да любое телевизионное шоу смотрят миллионы! Как-нибудь я дам тебе почитать свою книгу, Кей.

– А я её читала, - ответила Кей.
– Она вымученная и пустая.

Стив швырнул сигару в камин.

– Да что может понимать в настоящей литературе школьная училка? Ладно, у меня был тяжелый день. Давайте-ка сходим послушаем что-нибудь заводное, ну хотя бы джаз в "Стим рум".

– Отлично, - сказала Кей.
– Я бы не прочь пропустить рюмашку-другую.

– Да зачем нам идти куда-то?
– возразила Барбара. У нас и тут выпивки полно.

– Да нет, назюзюкаться в ночном клубе - это клево! Пойдем, Туи!

– Мне завтра рано вставать, - промямлил я, недоумевая, что в её лексиконе означает слово "назюзюкаться".

– А кому нет? Мы посмотрим полуночное шоу и все. Идешь, Бобби?

Барбара, отзывавшаяся также и на Бобби, ответила усталым голосом:

– Ну... ла-адно.

Кей небрежно набросила себе на плечи норковый палантинчик, точно эта была бабушкина шаль, а Барбара обрядилась в облегающее пальто и беретик. Они накрасили губы, а потом сняли избыток помады салфетками. Когда они бросили салфетки на стол, Стив подхватил их со словами:

– Словно красные тесты Роршаха. Боже, как же я ненавижу неряшливых женщин!
– и выкинул салфетки в огонь.

Пока я надевал пальто и шляпу, Барбара оттащила Кей в сторону и стала что-то шептать ей на ухо. Я услышал слова Кей: "Не будь дурой. Ты прямо, такая стеснительная..." Она была чем-то разозлена, даже швырнула свою трубочку на стол. Мне было премерзко - потому что я сразу понял, по какому поводу Барбара "стесняется". Ей не хотелось показываться на публике вместе со мной.