Но удивительно: вместо того чтобы обрадоваться, мальчик огорчился. Он не сказал ни слова, а отвернулся и заплакал.

– Что с тобою? – воскликнула Акка. – Ты, вероятно, ожидал от меня больше, чем я могла сделать?

А мальчик думал о беззаботных днях, весёлых шутках, приключениях, свободе, полёте высоко над землёю – словом, обо всём, чего теперь должен был лишиться, и искренно огорчался.

– Я вовсе не хочу быть человеком, – сказал он. – Я хочу с вами в Лапландию.

– Знаешь, что я тебе скажу, – ответила Акка, – этот гном очень капризный. Если ты теперь отвергнешь его предложение, то в другой раз тебе трудно будет заслужить его милость.

Как это ни странно, но мальчик за всю свою жизнь ни к кому не был привязан: ни к отцу, ни к матери, ни к учителю, ни к школьным товарищам, ни к соседским мальчишкам. Всё, что от него требовали – будь то работа или игра, – казалось ему скучным. И теперь он ни о ком не вспоминал и не скучал.

Единственными его друзьями были девочка Ооса и мальчик Матс – дети, которые так же пасли гусей, как и он. Но и о них он не думал. Какое там!

– Не хочу быть человеком, – твердил он. – Хочу с вами в Лапландию. Только из-за этого я хорошо вёл себя целую неделю!

– Я не запрещаю тебе сопровождать нас, если ты того хочешь, – сказала Акка, – но подумай, не лучше ли тебе возвратиться домой? Потом будешь жалеть, да поздно.

– Нет, жалеть не буду, – возразил мальчик. – Мне так хорошо было с вами!

– Ну так оставайся, если хочешь, – ответила Акка.

– Спасибо, – сказал мальчик.

Он был чрезвычайно счастлив и теперь плакал от радости, как прежде плакал от огорчения.

Рано утром дикие гуси, стоя спавшие около озера Вомбшён, были разбужены громкими криками в воздухе:

– Трироп! Трироп! Журавль Трианут шлёт привет дикой гусыне Акке и её стае! Завтра будет большой журавлиный танец на полуострове Куллаберге.

Акка подняла голову и ответила:

– Кланяюсь и благодарю! Кланяюсь и благодарю!

Журавли пролетели мимо, но дикие гуси ещё долго слышали, как над каждым полем и холмом кричали:

– Трианут шлёт привет! Завтра будет большой журавлиный танец на Куллаберге!

Дикие гуси радовались этому сообщению.

– Тебе повезло, – говорили они белому гусю, – ты увидишь большой журавлиный танец.

– Разве это такая диковина?

– Ещё бы! Тебе ничего подобного и не снилось, – ответили дикие гуси.

НАДО СОЗНАТЬСЯ, что сколько ни на есть великолепных замков в Сконе, их стены не могут по красоте соперничать со стенами старого Куллаберга.

Гора Куллаберг низка и вытянута в длину; её никак нельзя назвать величественной. На её отлогих склонах встречаются леса и поля, а местами и луга. На вершине нет ничего особенно красивого или достопримечательного, и она выглядит как всякая другая возвышенность в Сконе. Поднимаясь по большой дороге, прорезывающей гребень посредине, всякий невольно скажет: «Чем прославилась эта гора? Она не представляет собой ничего интересного». Однако, если он случайно свернёт с дороги и взглянет вниз с обрыва, то увидит столько интересного, что у него глаза разбегутся.

В условленное время олени, серны, зайцы, лисицы и другие дикие четвероногие отправляются на Куллаберг, но идут ночью, чтобы их не заметили люди. Перед восходом солнца они все собираются на площадке для игр – большой лужайке слева от дороги, неподалёку от самой высокой вершины.

Площадка окружена со всех сторон круглыми пригорками, которые скрывают животных от посторонних взоров. Впрочем, трудно ожидать, чтобы в марте какой-нибудь путник случайно забрёл туда. Осенние и зимние бури несколько месяцев не позволяют чужеземцам лазить по скалам. Смотритель маяка, поставленного на крайней скале, старуха с фермы Кулла, старый крестьянин и его батраки ходят проторённой дорогой и не сворачивают в сторону, к уединённой степи.

Достигнув площадки для игр, четвероногие располагаются на пригорках. Каждая порода зверей держится отдельно, хотя в такой день, конечно, царит мир и никто не должен бояться нападений. В этот день молодой зайчик может безнаказанно ходить вокруг лисьего пригорка и даже не поплатиться за это своими длинными ушами. А всё-таки животные разбиваются на отдельные группы – это старый обычай.

Заняв места, они начинают высматривать птиц. В этот день всегда бывает хорошая погода. Журавли – большие знатоки погоды, и они не созвали бы животных, если б ожидался дождь. Хотя воздух ясен и горизонт ничем не заслонён, четвероногие не видят птиц. Странное дело! Солнце стоит высоко в небе, и птицы уж должны быть в пути.