— Если бы Поклеван Дунбар влюбился в меня, то я бы из своей комнаты не вышла.

— Это гадкое слизняковое сердце хочется скорее смыть!

И это еще даже не состоялась моя мега-вечеринка, на которой будут играть «Заклинатели сердец», а успех уже на лицо.

Я посмотрела на Розамунду.

Пшеничка явно прислушивалась к нашему разговору и была очень-очень зла. Мало того, что я уводила у нее из-под носа Лианса, так еще она явно чувствовала свой пошатнувшийся авторитет.

Он даже выгнал ее с должности своего секретаря, которая вообще-то считалась в академии очень почетной для курсанта.

Нет, верные Элисанна и Роналис, да и многие парни нашей группы все так же ходили за ней и прислушивались к каждому ее слову, но…

Ее популярность ускользала.

И она это чувствовала.

— Девочки, хотела в свободное время прикупить себе новое платье, — сладким голоском позвала Мунда. — Кто со мной по магазинам, кто поможет мне выбрать?

И если бы раньше все девушки группы с восторгом приняли это царское предложение, то сейчас пойти с ней не пожелал почти никто.

А большинство с восторгом восприняли мое предложение закупиться украшениями к моей предстоящей вечеринке, а потом посидеть в кофейне.

Мунда бросила на меня свирепый взгляд, а я только мило улыбнулась в ответ.

Она не могла сдерживаться — гнилое нутро лезло наружу…

Схватив свою расшитую цветочками сумку, вскочила и быстро пошла к выходу. Верные Элисанна и Роналис тут же бросились за ней.

Так как занятие уже кончилось, я тоже направилась к выходу, но де Ламонтуан попросил меня после занятий заглянуть в его личный кабинет.

Интересно, с чего бы это?

Следующую лекцию по магическому праву я просидела, как на иголках, гадая, что понадобилось профессору.

Воплощением самого де Ламонтуана был Железный Дровосек. Один раз он показывал нам, как воплощается в человека, покрытого стальными пластинами, как доспехами.

Ему было подвластно железо, что Ламонтуан тогда и продемонстрировал — играючи согнул из кусочка стали красивую розу и подарил зардевшейся Виреле.

Когда-то он работал механиком в Полицейском ковене, но потом получил боевое ранение, от которого с трудом оправился, и ушел в преподаватели.

Когда я, постучав, вошла к нему в кабинет, больше напоминающий мастерскую, преподаватель тоже занимался делом — перед ним лежал разобранный корпус красивой музыкальной шкатулки и россыпь мелких деталей, которые он ловко соединял в единое целое.

Завидев меня, Ламонтуан сразу отвлекся от своей кропотливой работы, отложив в сторону два маленьких алых камушка:

— Итак, а теперь я хочу, чтобы вы, курсантка Лефевр, рассказали, какое у вас воплощение на самом деле?

О черт!

— Вы сами видели, профессор, я суккуб…

— О, пусть в эту иллюзию, пусть и весьма талантливую иллюзию, действительно обладающую способностями суккуба, верят другие. А я преподаю воплощения уже очень много времени, и прекрасно знаю магическую формулу, с помощью которой ты скрыла свою истинную суть. Кстати, такие сложные формулы тут даже на старших курсах не проходят.

Я молчала, не зная, что ему ответить.

Штирлиц как никогда был близок к провалу!

Но тут он неожиданно сам помог мне:

— Похоже, что у тебя какое-то смешное воплощение и ты боишься издевок. Я прав?

— Ну, да. На самом деле в воплощении я — мужеподобная гномка с волосатыми ушами, — пришлось признаться мне.

— Так я и думал. Я обязан доложить об этом ректору. Скрытие своего воплощения — это серьезно. Ты должна воплотиться и показать свой истинный облик, Дарина.

Вот это попадос!

Я просто не знала — что мне делать?

Как быстро выкрутиться?

Если Лианс узнает, что я — королева демонов, то страшное будущее из моего видения станет реальностью.

— Профессор Ламонтуанчик, миленький, не надо! — я обняла его, как родного дядюшку. — Вы же сами знаете, что произойдет, если все узнают, что я — волосатая гномка! Издевки, насмешки, буллинг — зачем вам это надо? Не разрушайте мою жизнь, милый добрый профессор.

Мужчина задумчиво смотрел на меня.

— Была у нас тут недавно одна девушка, которую избрали мячиком для битья. Только у нее, в отличие от тебя, совсем не было воплощения и такого пробивного характера. Сейчас она ушла из академии и уехала в дальние края. Мне всегда было ее очень жаль, но помочь я ничем не мог. Надеюсь, теперь у нее все хорошо. Ладно, Дарина, сохраню я твою гномку в секрете, хотя понимаешь, что я рискую не только работой, но и репутацией…

Я горячо поблагодарила мужчину, даже расцеловала его, от чего он страшно смутился и покраснел, как вареный рак.