Во времена моей тайной влюбленности я не просто вздыхала по нему со стороны, а была настоящим сталкером, впрочем, как и многие другие девочки-подростки. Я собирала информацию из разных источников: подслушанные разговоры, подсмотренные сцены, интернет, куда в юном возрасте ты бездумно сливаешь все, что с тобой происходит. Так я и узнала Диму Зимина настолько близко, насколько это было возможно. Отец умер, когда Дима был совсем маленьким, мама работала воспитателем в частном детском саду и занималась сборкой съедобных букетов на заказ. Зимины жили в небольшом частном доме недалеко от собора, обожали своего мопса по кличке Мачо и подкармливали уличных котов. Дима никогда не пил компот в столовой, но с аппетитом уплетал булочки и пирожки, причем не только свои, но и одноклассниц, которые уже в седьмом классе решили сесть на диету. Он был хорош в спорте, геометрии и химии, а вот с географией и биологией не дружил. Любил зарубежных музыкальных исполнителей, мотоциклы и кепки с огромным прямым козырьком. Первой его девушкой стала старшеклассница Марина Острова, но их отношения продлились всего пару недель. Дима после расставания, казалось, действительно страдал, но спустя какое-то время появилась Катя, затем Маша, а после были Кристина, Лиля и еще целый батальон. Он был действительно нарасхват, и это неудивительно. Очаровательный, высокий, веселый. Кто бы отказался от внимания такого парня?

Неизвестный номер: «Ты еще здесь?»

Настя: «Да. Извини, отвлеклась»

Неизвестный номер: «Так как насчет встречи? Может быть, завтра?»

Я чуть было не набираю простое и короткое «да», но что-то меня останавливает. Точнее, не просто что-то, а четыре года, на которые я выпала из жизни родного города. Прежнего Диму я-то знала, но… сколько от него осталось? Думаю, неплохо бы ненадолго снова превратиться в безобидного сталкера.

Настя: «На этих выходных не получится, у меня уже были планы»

Неизвестный номер: «Тогда мы могли бы встретиться на неделе после пар. Как ты на это смотришь?»

Настя: «Пока не могу сказать точно. Нам столько домашки задают, а я даже не запомнила название всех дисциплин»

Неизвестный номер: «Ооо дааа… помню, каково это) Значит, я бронирую твое время на следующие выходные. Можно?»

Настя: «Какой ты настойчивый»

Неизвестный номер: «Боюсь, что ты найдешь пресс покрепче)»

Тихо хихикаю, а на телефон приходит еще одно сообщение.

Неизвестный номер: «Если встреча откладывается, то это же не значит, что мы не должны общаться всю неделю?»

Настя: «Конечно, нет)»

Следующие несколько дней я выпускаю телефон из рук разве что в ванной комнате. Переписка с Димой превращается в бесконечный диалог, а мой мозг – в мягкое облако сладкой ваты. Картины не пишутся, телевизор не смотрится, об учебе тоже не думается. Лекции превращаются в белый шум, а практические занятия в механический набор действий и слов, который не всегда совпадает с ожиданиями преподавателей. И, кажется, мое воздушное состояние становится слишком заметным, потому что уже в среду Лина и Лера с самого утра странно косятся на мой мобильный, экран которого не перестает зажигаться от приходящих сообщений. Наверное, пора бы уже им все рассказать, ведь я на девяносто девять процентов уверена в двух пунктах: первое – Зимин никакой не маньяк, второе – его внезапная симпатия ко мне искренняя. Никто не стал бы тратить столько времени на какую-то глупую шутку или подлость. Никто, кроме маньяка, разумеется, но возвращаемся к пункту первому.

После лекции по социологии, с которой нас великодушно отпускают на двадцать минут раньше, мы с девчонками решаем выпить по стаканчику кофе и подышать осенней свежестью, сидя на лавочке во внутреннем дворе университета. Кто знает, сколько еще мало-мальски теплых дней у нас осталось, нужно ловить момент. Находим свободное местечко, ветер срывает с ветвей деревьев пожелтевшие листья. Лера садится на лавочку и тут же утыкается в телефон, мне тоже приходит сообщение. Быстро читаю его и набираю ответ, не в силах сдержать улыбку из-за очередной забавной шутки Димы.

– Теперь их двое. Боженька, ну за что же ты со мной так жестоко? – Лина поднимает глаза к серому небу и плотнее кутается в красную велюровую куртку, прижимая к губам крышку картонного стаканчика.

Лера хитро посматривает на подругу, сквозь колышущиеся у лица волосы-колючки, а я убираю телефон в карман вязаного кардигана.

– Лин, так ты тоже заведи себе парня по переписке. Кто же мешает? – насмешливо говорит Карпенкова.

– Мозг, – язвительно скалится Нестерова. – Я бы и с вами поделилась, но…

– Тебе самой мало?

– Ах ты…

В ладонь вновь ударяет вибрация, напрягаю руку, чтобы достать телефон, но на меня смотрят две пары заинтересованных глаз. Кажется, это их предел, раз уж они обе отвлеклись от ежедневных дружеских разборок.

– Настя-я-я… – игриво тянет Лера.

– Не хочешь уже рассказать, с кем ты так активно общаешься? – напрямую спрашивает Лина.

– Мы, конечно, не настаиваем…

– …но в скором времени можем лопнуть от любопытства.

Тихо смеюсь и болтаю кофе в стаканчике. В Воронеже я дружила с компанией одноклассниц, но наши разговоры обычно сводились к их отношениям и переживаниям. Тогда мне нечего было рассказывать, личная жизнь напоминала высохшую реку, а вот сейчас кое-что наклевывается. Река неожиданно начала наполняться водой, а вместе с ней и различной живностью.

– Я не собиралась скрывать, – пожимаю плечами. – Просто… не знаю, это немного неловко. Не хочу грузить вас и…

– Ты что? – расстроенно хлопает ресницами Лера. – Что значит «грузить»?

– Ну-у-у… я-я-я…

– Думаешь, мы будем осуждать тебя или сплетничать за спиной? – с толикой обиды подхватывает Лина.

Конец ознакомительного фрагмента.