Меня здесь тоже держали под охраной, при этом обеспечивая достаточно комфортные условия для работы. И, по большому счету, меня это даже устраивало. Я занимался магией, развивал свой резерв и оберегал Российскую Империю от кровавого культа. Да, в рамках лишь правящего рода, однако одного этого хватало, чтобы не дать гражданской войне начаться.

Заварив себе чая, я опустился на диван и, прикрыв глаза, прислушался к тишине. Впадать в медитативное состояние я не собирался. Но моему мозгу пока что все еще тяжело дается работа с такими массивами магических чертежей. Так что посидеть с закрытыми глазами, вдыхая запах чая, было полезно и расслабляло.

Существовала вероятность, что император испытает мои артефакты и решит запереть меня в золотой клетке. Но в таком случае я просто выберусь из заточения сам и спокойно уйду.

Для наследия Моровых я сделал все, что мог. Вряд ли Александр Васильевич и его предки могли всерьез рассчитывать, что их потомок создаст надежную защиту для императорского рода. Так что свой моральный долг перед ними я считал исполненным.

Дверь в мою комнатку приоткрылась с легким скрипом, и я поднял веки.

— Здравствуйте, Иван Владимирович, — произнесла рыжая помощница великого князя, чуть наклонив голову. — Меня отправили, чтобы сообщить вам, что вы свободны, и доставить вас домой.

Я кивнул.

— Спасибо, Екатерина.

Спрашивать, почему ее не оказалось в том кортеже Александра Александровича, при том, что девушка говорила, что быть рядом — ее обязанность, я не стал. Двоюродный брат императора запросто мог отослать девушку с поручением. И тем самым спасти ей жизнь.

Вслед за ней я вышел обратно в складское помещение, где по-прежнему стояла пара гвардейцев. Вот только в этот раз дверь наружу была открыта.

— О вашем пребывании в Кремле никому не сообщали, — продолжила инструктаж девушка, шагая впереди. — Завтра утром будут готовы документы, подтверждающие, что вы были вызваны на консультацию в Великий Новгород.

— Хорошо, — ответил я, следуя по служебным коридорам Кремля.

— А еще государь распорядился, чтобы я всегда была рядом с вами, Иван Владимирович, — сообщила Екатерина. — На случай крайней необходимости.

— Вы и в особняк мой переедете? — хмыкнул я.

— Если вы не возражаете, — легко пожала плечами та.

Мы вышли на подземную парковку, где меня все это время ждал «Коршун». Екатерина вытащила ключ из кармана и отперла замок с водительской стороны.

— Я поведу, если вы не возражаете, Иван Владимирович.

— Полагаю, адрес вам известен, — ответил я, опускаясь на заднее сидение. — Пожалуйста, разбудите, как доедем.

И, не дожидаясь ответа, я закрыл глаза. Что ни говори, а я слишком устал за эти две недели.

Московский особняк дворянского рода Солнцевых.

Венедикт Кириллович сидел в кресле, потягивая кофе. Утро за окном еще только разгоралось, но главе рода не спалось всю ночь. Тревожное чувство сгущающихся чувств не давало погрузиться в сон, а лежать без дела он не привык.

Среди младших семей рода Солнцевых подошел к концу устроенный Венедиктом Кирилловичем конкурс за титул наследника. Всяких там людей хватало — и опытных, и достаточно умных, чтобы не растерять нажитое поколениями Солнцевых имущество. Не хватало только верных. Во всяком случае, сам Венедикт Кириллович не мог до сих пор на кого-то конкретного положиться.

Но ведь никто не мешает сменить наследника снова, если первый избранный покажет себя не достаточно хорошо. Вероятность того, что новый глава Солнцевых запросит слияния с Колмогоровыми, оставалась. И, как это ни прискорбно, на данный момент Венедикт Кириллович никак не мог от этого защититься.

Но это были внутренние проблемы, которые были и будут всегда. Если же касаться дел внешних… То вот здесь было все отлично.

Нападение Федора Ильича вывело службу безопасности Солнцевых на ту самую вдову, к которой бегал Геннадий Сергеевич, пока еще считался зятем Венедикта Кирилловича. И теперь Хортова-Колмогорова ловит рыб в Москва-реке, пытаясь выцарапать ноги из бетонного блока, в который ее впаяли.

Месть свершилась, и принесла не только облегчение, но и намекнет Колмогоровым, что рано им считать наследие Солнцевых своими будущим активами.

Потому что после такой казни это, во-первых, вобьет клин между фамилиями, снизив вероятность поглощения. А так как род министра финансов Российской Империи не сможет предоставить никаких улик, то и выставить претензии Солнцевым не сможет. Ситуация, когда все все понимают, но никто ничего не может доказать.

Во-вторых, когда Хортову все же найдут, Венедикт Кириллович выставит претензии Колмогоровым — сведений хватало, чтобы доказать, что род финансистов Российской Империи подкладывал свою родственницу под чужого человека, стараясь вмешаться во внутренние дела Солнцевых.