Мартина достала из-за пазухи мешочек, который висел на кожаном шнурке на ее шее и вытряхнула из него три мелких предмета: блестящий кусочек стали, розовую ленточку и маленькую перламутровую жемчужину.

— …Это, — она ткнула в сталь, — Матео. Это, — тычок в ленточку на ладони, — моя Ханна, а это — она указала на жемчужину, — Эмма. Пока эти вещи выглядят так, как сейчас, те, на кого они зачарованы, живы и здоровы.

Соображал генерал все еще плохо. Ленточки… Жемчужинки… И все-таки логику уловил.

— Ты уверена? — все же спросил он и откашлялся — голос стал сиплым.

— Уверена, — глядя ему глаза, ответила Мартина.

— Я слышал, что колдуньи могут указать местоположение человека. Ты сможешь?

Женщина вздохнула и опустила глаза:

— Смогу, но мне нужны или капля крови, или кусочек ногтя, или хотя бы волосок Эммы. В замке ничего этого не осталось. Я сама ее учила всегда следить за этим. Мало ли в чьи руки такие вещи могут попасть, а время сейчас неспокойное, и дело мы имеем с Кахетом — там колдуньи многое могут. Эмма еще не ощутила свою силу, чтобы защищаться, а амулет всегда можно снять.

Серж судорожно соображал, что делать. Откуда у него может взяться ее кровь или ноготь?! А потом замер, вспомнив нечто очень важное, заторможенно засунул руку в карман кителя и достал локон светлых волос жены, который ему совсем недавно — а кажется, будто прошла вечность — прислал Сокол, чтобы красноречиво уведомить, что Эмма похищена.

Серж медленно раскрыл подрагивающую ладонь и протянул локон Мартине:

— Этого хватит?

Глаза колдуньи зажглись радостью и надеждой:

— Я иду готовиться к ритуалу! — воодушевленно кивнула она. — Только мне еще понадобится карта.

— Будет тебе карта, — решительно ответил Серж.

— Тогда как буду готова, я вас позову.

Глава 16

Меня купили. Вернее, пока только договорились о проценте от продажи, но мое настроение от этого лучше не стало.

На следующий день после неудавшихся сексуальных игрищ в гости к (простите богини) хозяину явился большой грузный мужчина в чалме на лысом черепе, и меня привели показать ему. После вчерашней встряски, когда мне во дворе чуть не отрубили руку, я испытывала апатию и полнейшее равнодушие ко всему происходящему.

До сих пор помню, как два охранника вытолкнули меня во двор к позорному столбу, который, как оказалась, не так уж редко пустовал в этом доме. Меня поставили на колени и положили руку на деревянный чурбачок. Третий охранник ненадолго скрылся из виду, и я подозревала, что он пошел за топором.

Из дома вслед за нами высыпали встревоженные наложницы и слуги. Вести по дому разлетелись в мгновение ока, и все хотели зрелища, хотя во взглядах девушек читался испуг и сочувствие.

— Вы что?! — выдохнула я срывающимся голосом, поочередно глядя в безразличные лица своих конвоиров. — Так ведь нельзя!

— Хозяин повелел отрубить тебе руку. Значит, ты заслужила наказание. Не брыкайся и прими волю хозяина, — равнодушно ответил мне правый.

В глазах левого проскользнула толика сочувствия, но ее вряд ли хватило бы, чтобы хотя бы ослабить хватку на моем плече.

Третий охранник появился быстро. Он покрутил в руке внушительный топор, проверил пальцем остроту лезвия и кивнул тем, кто меня держал, чтобы приготовились.

Я всхлипнула, уже представляя на месте руки окровавленный обрубок, и, не выдержав, зажмурилась. Из глаз покатилась слезы. Даже в самом страшном сне я не могла представить, что со мной может случиться нечто подобное! Что за мир? Что за люди? Как так можно?!

— Стойте! — за шумом сердца в ушах я не сразу осознала, что кто-то остановил казнь. — Хозяин передумал и решил на неделю лишить ее еды. Воды до завтрашнего вечера тоже давать не велел. А сейчас отведите неблагодарную в комнату и заприте.

Меня тут же вздернули на ноги и потащили. Именно потащили, потому что ноги от пережитого ужаса меня не слушались.

И вот сегодня меня показывали главному евнуху аукционного дома. Даже украсили по этому поводу не хуже, чем перед ночью с Ильнаром. Зухра лично эффектным жестом фокусника сняла с меня покров и разве что пальцем не потыкала, мол, смотри, какая у нас тут краля. Будь я в другом эмоциональном состоянии, меня бы передернуло. Но я лишь выпрямила спину и спокойно посмотрела в глаза евнуху.