Мои губы растягиваются в улыбке. — Ты отстраняешь нас от занятий?

— Да. — Его глаза все еще полны беспокойства.

Рита входит в гостиную и протягивает мне тарелку. Увидев, что тост намазан сливочным сыром, я улыбаюсь ей. — Спасибо.

Мгновение спустя Большой Рикки приносит мне дымящуюся чашку кофе.

— Я чувствую себя избалованной, — бормочу я, откусывая тост.

— Мы так волновались, — говорит Рита, останавливаясь возле кофейного столика.

Я с трудом проглатываю тост и делаю глоток кофе, глядя на людей, которые стали моей семьей.

Дрожащим голосом я шепчу: — Вы все заставите меня плакать.

— Почему? — Спрашивает Анджело, и на его лбу появляется озабоченная морщинка.

— Потому что я чувствую, что меня любят.

Он берет меня за подбородок, и когда я встречаюсь с ним взглядом, он говорит: — Ты любима, детка.

— Все на выход, — приказывает Большой Рикки.

Тайни с ворчанием подчиняется, и я слышу, как он спрашивает Риту: — Что у нас на обед?

Я не слышу ее ответа, полностью сосредоточившись на Анджело.

Он наклоняет голову, затем бормочет: — Что это за выражение?

Я качаю головой и откусываю еще кусочек тоста. Когда я проглатываю его, Анджело приподнимает мое лицо, чтобы я посмотрела на него.

— Говори своими словами.

Мои губы приподнимаются, и жар разливается по моей шее, когда я говорю: — Тебя тоже любят.

Его брови сходятся, и я наблюдаю, как он понимает, что я пытаюсь сказать, затем уголок его рта приподнимается в горячей усмешке. — Да?

Я ставлю чашку и тарелку на кофейный столик, прежде чем забраться к нему на колени и обвить руками его шею. Я делаю глубокий вдох и встречаюсь с его пристальным взглядом.

— Вчера, когда я подумала, что потеряла тебя, это разбило мне сердце.

Анджело поднимает руку к моей шее и проводит большим пальцем по коже.

Я наклоняюсь ближе и запечатлеваю нежный поцелуй на его губах, а когда отстраняюсь на несколько сантиметров, признаюсь: — Мне показалось, что мир вокруг меня рухнул.

Он медленно выдыхает, прежде чем сказать: — Ты никогда не сможешь потерять меня, mia piccola cerviatta. — Сокращая небольшое расстояние, он целует меня, затем его глаза снова встречаются с моими. — Я чертовски сильно люблю тебя, Виттория. Ничто, и я имею в виду ничто на этой богом забытой планете, никогда не разлучит меня с тобой. — Он целует меня снова. — Ты поселилась в моем сердце и душе. — Еще один поцелуй. — Боже, как же я чертовски сильно тебя люблю.

Мои губы изгибаются в улыбке напротив его, и я издаю счастливый смешок.

Осознание того, как много я для него значу, рассеивает порочную тьму, которая окружала меня, словно тяжелый плащ. Я знаю, мне потребуется время, чтобы справиться со всеми травмами, но прямо сейчас я чувствую себя благословенной.

Я чувствую себя счастливой.

Я чувствую себя невероятно любимой.

Анджело любит меня.

Глава 36

Анджело

Это был долгий день, и я чувствую себя таким чертовски возбужденным, что готов кого-нибудь убить.

Я тупо смотрю на экран телевизора, на самом деле я даже не смотрю фильм, потягивая виски из стакана. Внезапно мой телефон начинает вибрировать, и, вздохнув, я достаю устройство из кармана.

— Риццо, — бормочу я.

— Это Эдди. Я подумал, что должен сообщить, что Джорджио открыл еще один счет в казино. Он уже стоит восемьдесят тысяч. Мне его отключить?

Беспричинный гнев вспыхивает в моей груди, когда я рычу: — Я разберусь с этим.

— Он также приставал к стриптизершам и хвастался, что он твой шурин, — подливает масла в огонь Эдди.

Я должен был уже убить этого ублюдка.

Закончив разговор, я допиваю остатки виски, прежде чем встать и пойти в спальню, чтобы сменить спортивные штаны.

Этот ублюдок серьезно хочет умереть, и я устал с ним играть.

Переодевшись в костюм, я засовываю пистолет за пояс брюк и возвращаюсь в гостиную.

Виттория лежит на одном из диванов, а Тайни сидит у ее ног. Вероятно, он придвинулся к ней ближе, как только я ушел.

Они заняты просмотром романтической комедии, в то время как Рита продолжает приносить им еду и напитки.

Взгляд Виттории скользит по мне, когда я наклоняюсь над ней. Прижимая поцелуй к ее губам, я говорю: — Я просто ухожу на час. Я ненадолго.

— А... ладно.

Не сказав ни слова Большому Рикки, он выходит за мной из дома, и только когда мы оба садимся во внедорожник, он спрашивает: — Куда мы едем?