Все эти вещи... больше не имели значения.

Когда Мария свернула за угол коридора, чтобы попасть в переднюю часть школы, она почувствовала, как сильная рука схватила ее за плечи, отчего ее мертвое сердце бешено забилось, и ее тихо втащили в темное пространство.

Если бы она не была там раньше, она бы не узнала, что это класс мистера Эванса, и если бы она не знала, чья рука сжимала ее руку, она бы не узнала, что это был Кейн.

В комнате было так темно, что она не могла разглядеть лицо, которое сейчас находилось перед ней. Она знала, что он есть, только потому, что его горячее дыхание было неровным и тяжелым, когда оно танцевало по ее коже.

В нетерпеливом ожидании того, что должно было произойти, ее голос был единственным, что выдавало ее улыбку.

— Так вот оно что? Твое доказательство того, что я тебе нравлюсь.

— Нет. — Кейн опустил свой лоб на ее лоб. — Это. — Когда губы впервые в жизни коснулись ее губ, она была приятно удивлена. Дело было не в том, что она не ожидала, что он ее поцелует, потому что знала, что произойдет, как только он закроет за ними дверь. Но то, как он это сделал - мягкость, с которой он осторожно захватил их и то, как нежно он их держал, - заставило ее оцепенеть.

Это было, черт возьми, все, о чем мечтают девушки, когда их целуют в первый раз, и даже идеальная Мария не могла поверить, что живет этим. Единственное, что все испортило, это когда он остановился.

Положив свой лоб на ее лоб, было очевидно, что он ненавидит останавливаться так же, как и она.

— Как все прошло? — спросил он, улыбаясь.

— Неплохо.

Мария взялась за ручку двери, слегка приоткрыв ее, чтобы впустить свет из коридора. В слабом свете, освещавшем их лица, она увидела его улыбку, скрывавшую боль, которую он испытывал, не желая продолжать отношения с ней.

Выскользнув за дверь, ее восхищенное выражение лица, однако, не было притворным.

— Пока.

Двенадцать

Карузо в конце концов

Остаток танца она провела будучи хорошим волонтером. Ну, в основном. Возможно, она больше смотрела на Кейна, чем на учащихся, но это было нормально. Никто не пострадал, не напился и не принял наркотики... насколько они знали.

Она увидела Лео, который стоял рядом с Джерри и ждал ее у входной двери. Они выходили из зала одними из последних, дожидаясь, пока все ученики выйдут первыми.

— Кто это разговаривает с Лео?

— Это Джерри, мой... кузен, — соврала она сквозь зубы. — Я так и не научилась водить машину, поэтому он нас забирает. — Эта часть, однако, не была ложью.

— Мне показалось, что я видела, как он сидел там раньше.

Господи.

— Да, ну, после свадьбы мой отец немного испугался, поэтому он хочет, чтобы кто-то был рядом с нами некоторое время.

Кейн не смотрела в сторону, где стояли ее брат и Джерри.

— Они поймали того, кто это сделал?

— Нет.

Прежде чем он успел задать еще один вопрос, она подошла к вещевому ящику.

— Вот, позволь мне помочь тебе с этим. — Кейн взял ее шубу, которую протянул волонтер. Он помог надеть ее на нее, как когда-то помог снять.

Повернувшись к нему спиной, она позволила ему надеть шубу на руки и на плечи.

— Спасибо.

Вот дерьмо. По глупости она вспомнила, что оставила свой телефон в шубе, не взяв его с собой. Молясь Богу, чтобы не пропустить звонок, она потянулась к карману, в котором его оставила.

— Что за...?

— Что? — спросил он.

Потянувшись в другой карман, она нащупала холодное стекло и вытащила его. — Н-ничего.

Обеспокоенный, он сделал шаг ближе к ней.

— Ты уверена?

— Да, — заверила она его, положив телефон на место и убедившись, что у нее нет пропущенных уведомлений.

— Хорошо. — Кейн оглянулся на входную дверь. — Твой кузен не выглядит очень счастливым, так что я лучше отпущу тебя.

Даже не поворачиваясь, она чувствовала, как дыра, в которую он пялился, горит в ее затылке.

— Наверное, ты прав.

— Спасибо за помощь, Мария. Я ценю, что ты сделала эту ночь сносной для меня.

Медленно наклонив губы, она просто не смогла удержаться.

— Я очень надеюсь, что сделала ее более чем сносной для вас, мистер Эванс.

— Сделала. — В его глазах блеснуло расплавленное золото. — Хорошей ночи и будьте осторожны, мисс Карузо.

Подмигнув ему через плечо, она с сожалением начала медленно уходить.

— Сладких снов.

Кейн мог бы улыбнуться, когда она уходила, но легкий изгиб его челюсти показал, что человек, которого она когда-то считала святым... не был им.