– Самопожертвование во имя кого-то или чего-то? Характерно для такого человека, как Сергей, но при достойной цели. Мне кажется, такую цель нашли бы следователи, которых привлек к делу его отец…

– Не факт, – заметил Форсов. – Они изучали ту жизнь Сергея, которую им расписал его отец. Кроме того, никому из нас не известно время, когда у Сергея появились мысли о таком поступке. Следовательно, мы не можем знать и все обстоятельства. Но тебе я рекомендую проверить всех людей, с которыми он был связан, и все значимые события, произошедшие в его окружении. Кому требовалась помощь? Кто попал беду? И в каком случае проблему можно было решить смертью человека? Я не сомневаюсь, что близкий круг общения ты уже отработала. Теперь займись дальним. Одновременно с этим проверяй возможные предпосылки к фаталистическому самоубийству.

– Вы сейчас серьезно?

– Ты знаешь много шуток о фаталистическом самоубийстве?

– Я не в том смысле, – смутилась Таиса. – Просто… Может, я что-то путаю? Мне казалось, что фаталистическое самоубийство провоцирует полная потеря контроля над миром и ощущение предопределенности бытия, безысходности… Вроде как: дергайся, не дергайся, все равно будет кабздец!

– Ты помнишь верно, если не брать во внимание вольное использование терминов.

– Но это же точно не случай Сергея! Он нервничал, но он не был загнан!

– Ты уверена в этом? Рекомендую не забывать о так называемых улыбающихся самоубийцах – о тех, кто до последнего ведет себя так, будто ничего особенного не происходит. На самом деле они проживают свою личную войну. Кто-то справляется, а кто-то приходит к выводу, что остался лишь один путь, тот, который предпочел Сергей. Среди всего, что связано с его жизнью, ищи возможный источник абсолютного отчаяния.

– Я не справлюсь, – простонала Таиса. – Не хочу показаться нытиком, но это же слишком много! Подсказок никаких, намеков тоже не особо…

– Тогда не повторяй ошибку Сергея: не пытайся со всем справиться сама. Проси о помощи.

– А я что делаю? Я же здесь!

– Не о помощи старика, который привязан к дому, – вздохнул Николай. Вспоминать о собственном положении было горько, но иначе порой нельзя. – Тебе нужна помощь в полевых условиях. Гарик и Матвей сейчас заняты, так что начни работу одна. А если увидишь, что не справляешься, обратись за помощью к любому из них. Уверен, вместе вы сможете куда больше, чем ты ожидаешь.

Дома всегда много рассказывали о своих владельцах. Даже если владельцы всеми силами пытались этого избежать – все равно рассказывали. Потому что даже нейтральный интерьер и старательно спрятанные вещи вызывали вопрос: а зачем это было сделано?

Но в молодой семье Ефремовых все оказалось на виду. Гарик, которого без сомнений и страха пригласили на кухню, уверенно оглядывался по сторонам. Он подмечал все: дорогую мебель, удачно подобранные цвета, бесчисленную уйму мелочей на полках. Тут и сувениры, и красивая посуда, и свадебные фотографии в деревянных рамках, и десятки видов чая, и пять бутылочек с сиропом для кофе. Все указывало на то, что молодая пара обосновалась здесь надолго. Счастливый дом, большие планы.

С не меньшим вниманием Гарик изучал и хозяйку дома. Дарья Ефремова оказалась на удивление красивой – куда лучше, чем на фото, хотя она и на фото была хороша. Высокая, с великолепной фигурой, светлокожая и темноглазая, она и без косметики наверняка выглядела бы великолепно, а она еще и умела краситься. Она встречала гостя в платье, стилизованном под моду пятидесятых, которое очень ей шло. Дарья была очаровательна, она смотрелась беззащитной фарфоровой куколкой, которая не способна даже подумать о преступлении.

Правда, это впечатление несколько портил ее муж, который пришел на встречу с заживающей ссадиной на лбу и синяком на скуле. Сам Мирослав Ефремов этим явно не тяготился, он вспоминал о травмах, лишь когда они начинали болеть при очередной широкой улыбке. В остальное время он игнорировал их – так же, как царапины на руках и боль в ноге, на которую указывала хромота.

Мирослав был не похож на своего брата – и на человека, который мог вызвать хоть какой-то интерес у молодой красавицы вроде Дарьи. Он был среднестатистическим во всем, неприметным, каким-то мягким, как будто немного оплывшим. Гарик поймал себя на мысли о том, что синяки и ссадины были самым мужественным элементом внешности Мирослава. Хозяин дома даже на своей территории казался неуверенным, постоянно нервно покашливал, то и дело смеялся невпопад и тут же смущался. Судя по всему, ему не нравилось общество Гарика, нагло развалившегося на стуле. Сам Мирослав ни за что не пригласил бы его в гости, но жена настояла, а с ней он не спорил.

Гарик знал, что другие ученики Форсова на заданиях старались не выдавать себя раньше срока. Матвей так и вовсе виртуозно вливался в любую роль, хотя от него подобного не ожидали. Таиса справлялась чуть хуже, но это по неопытности, наловчится еще. Гарик же и пытаться не собирался без острой необходимости, в большинстве случаев он предпочитал атаковать открыто. Матвей звал это «ударом барана по воротам». Гарик с ним не спорил.

Вот и теперь он с порога объявил Ефремовым, что его нанял старший брат Мирослава, который очень беспокоится за жизнь родственника. Мирослав тут же вспылил. Дарья с очаровательной улыбкой пригласила профайлера в гости.