И это ещё старик не знал, что я и половины своих запасов не израсходовал.

— У всех свои секреты, — холодно ответил я и продолжил стрелять.

Мне сейчас было не до споров. Старый маг это понял и не стал стоять на своём.

Первые полчаса Зубастик просто наблюдал за мной. Потом решил поучаствовать. Сперва он бросал вниз крошечные искры голубого огня, и больше ничего не происходило. Потом они стали больше и больше. Пока не доросли до настоящего шара.

Стоило Зубастику бросить вниз такой шар, как внизу прогремел взрыв. Пол под ногами дрогнул. А магия моего малька забрала на тот свет души аж трёх регатов!

— Молодец! Продолжай в том же духе! — похвалил я питомца.

Зубастик изобразил подобие улыбки. И теперь мы оборонялись вместе.

А боковым зрением мне было прекрасно видно, что происходит на стенах. Со стен слева раз за разом лился шквал огня. А справа — мощные потоки воздуха направляли пули точно в цель, или вовсе отгоняли регатов на несколько метров от стен.

Даже Лесси бросала редкие заклинания. Заметил, что рядом с ней стоял Иван Фёдорович. Видимо, у него кончились патроны, и пока не принесли новую партию, он перешёл на заклинания. А Лесси повторяла за ним.

Это была слаженная работа. Всех магов. И если честно, будь здесь больше стихийников, то мы бы отразили вторжение за несколько часов! Это натолкнуло меня на некоторые мысли. И теперь я горел желанием приглашать в орден не только простолюдинов. Есть же в империи куча разорившихся родов, сохранивших магию, которые будут не прочь возвыситься.

Противостояние продолжалось до самого утра. И только, когда над выжженной землёй поля брани взошло оранжевое солнце, пал последний регат.

Я очень устал, как и Зубастик. Поэтому, завидев последнюю смерть, выпустил из рук винтовку и опустился на пол. хотелось лечь прямо здесь и не вставать ближайшие сутки.

И мой питомец считал так же. Правда, он желал не сна, а снова искупаться в луже магического концентрата. В отличие от меня, его запас не восстанавливался естественным образом. А за время битвы он потратил всё, что накопил за прошлые походы в подземелье.

За такую хорошую работу надо Зубастику уже нормальный бассейн организовать.

Я бы так и сидел, уперевшись спиной о стену, если бы двери лифта не распахнулись.

— Алексей, вы чего сидите? — уставшим тоном спросил полковник.

— Вас жду, — тихо ответил я.

— Пойдёмте, внизу только вас и заждались, — позвал меня Борис Владиславович.

— Зачем?

Я искренне не понимал, зачем меня ждать. Разве что Иван Фёдорович решил нас по домам развести.

— Как зачем? Награждать вас будут.

— А не рано ли? Земля ещё не остыла.

— Всё-то вы знаете, — выдохнул полковник. — Мне надо вас лично генералу передать. Он переживает.

— Ну, так бы сразу и сказали. Зачем приплетать какое-то награждение? — спросил я и поднялся.

— Для мотивации, — слегка улыбнулся Борис Владиславович.

Мышцы будто одеревенели. Если бы я постоянно не тренировал как тело, так и магию, то уже бы точно не мог встать. Ох, представляю, как сейчас тяжело девушкам. Да после такого надо дополнительную неделю каникул на восстановление!

— Сейчас для меня лучшая мотивация — это поскорее лечь.

Мы спустились вниз. В городе было тихо и безлюдно. И если не смотреть на то, что сейчас осталось за стенами, то словно и не было никакого вторжения… Одни уставшие лица людей говорили об обратном.

Заметил, как одноклассники садились в автобус, возле которого меня и ждал Лев Борисович. Мы с Зубастиком подошли.

Генерал выглядел таким же уставшим, как я. Оно и понятно, высшие чины всю ночь следили за ходом битвы, перенаправляли магов на нужные точки, обеспечивали всем необходимым.

— Вы хорошо себя показали, Алексей, — Лев Борисович слегка улыбнулся.

В таком состоянии и лёгкая улыбка давалась с трудом.

— Спасибо, — кивнул я.

Не было сил на дискуссии.

— И поддержка от стихийных магов тоже очень помогла. Поражаюсь, почему раньше никто до этого не додумался, — сухо продолжил генерал.

Раньше и не до такого додумались. Но об этом не стоило говорить в присутствии посторонних, поэтому я просто кивнул в ответ.

— Знаете, сперва я не верил в вашу идею с регатом, — продолжил Лев Борисович. — Но когда ночью поднялся на стену, то увидел, на что он способен. Положение мне не позволяет вписываться во все ваши интриги, но я хочу, чтобы вы знали. Я отныне на вашей стороне, чтобы вы не задумали.