Я снова ощутил себя охотником. Понимал, что сейчас судьба этого графа-заговорщика, в моих руках.

— Я отпущу Крапивину. Прямо сейчас, — наконец, ответил Годунов.

— Хорошо. Мои люди приедут к вашему особняку и заберут её. И вы же понимаете, что род Воронцовых не может оставить это дело безнаказанным?

— Что вы хотите?

На камере были видны капли пота, стекающие по лбу графа. Он понимал, что столкнулся с противником гораздо сильнее себя.

— Рассказывайте, что за заговор готовите. Для начала.

— Как? Как вы узнали?

Он начал в панике осматриваться, подошёл к окну и отдёрнул занавеску. Но никого там не увидел. Дрон полностью оправдывал свою секретность. Однако за императором с его помощью я бы не рискнул следить.

— У меня свои связи, — строго ответил я. — Говорите, пока время не истекло.

— Точно, секунду, я отдам распоряжение, чтобы Крапивину отпустили.

Он подошёл к приоткрытой двери, за которой стоял охранник, и велел ему срочно отпустить Крапивину. И проследить, чтобы Воронцовы её забрали.

Заходя обратно, граф плотно закрыл дверь, преграждая моему дрону путь отступления.

— На празднике Единства император выйдет к людям. Мы хотим подобраться поближе и убить его. Я хотел и вам предложить…

— Хуже плана вы придумать не могли.

— К нему иначе не подобраться.

— И не надо подбираться. Вы же взрослый, адекватный человек. Сами посудите… Надо смещать, а не заниматься всякой ерундой, после которой от вашего рода точно и мокрого места не останется.

— Мы думали над этим. Но ни у моего рода, ни у наших союзников, не хватит ресурсов.

— Я знаю, у кого хватит. Если вы согласны изменить свои планы и потерять лидерство в угоду более эффективному плану.

С ним можно было договориться. Когда я заговорил про императора, на лице графа засиял настоящий оскал.

— Согласен.

— Хорошо. Тогда я назначу вам встречу с нужным человеком. И вам предстоит постараться, чтобы его уговорить.

— Согласен. На всё согласен, лишь бы уничтожить эту мразь.

— Да что он вам такого сделал? — полюбопытствовал я.

— Изнасиловал и убил мою дочь. На моих глазах. В наказание за то, что я отказался передавать емусвоё месторождение нефти. И если я снова перестану подчиняться, он убьёт и остальных.

— Я знал, что император крепко держится за власть, но такие способы…

— Этот человек уничтожает нашу империю! Хотел бы, давно всех регатов истребил.

Михаил Годунов и не представлял, насколько был прав. Но я не спешил ему это говорить. Пусть сначала с Голицыным договорится и клятву ордену принесёт.

И не такую, какую граф взял с Дмитрия Павловича, а нормальную. Чтобы даже на языке жестов последователь не мог рассказать про орден.

— Понял вас. Тогда ждите сообщение с датой и местом встречи.

— Это всё? Вы не потребуете моральной компенсации за похищение?

— Вы уже сами себя наказали. А деньги оставьте для великой цели, — ответил я и бросил трубку.

Ещё три минуты наблюдал, как граф застыл, не в силах убрать от уха телефон. Крайне импульсивный и эмоциональный человек. Но клятвы ордена сдержат и такого. Тем более, если он сказал правду, то готов пойти на всё ради мести.

Серёга показал мне, как пользоваться дроном, поэтому я направил его прямиком в окно. Оно с треском разбилось, а дрон вылетел на свободу, словно птица.

Через десять минут служба безопасности забрала Крапивину. Приехали пятнадцать машин, из которых вышли вооружённые бойцы и маги. Я сразу предупредил Влада о новом плане. Поэтому они с грозным видом походили десять минут возле особняка Годуновых, забрали дрона, а затем уехали.

На душе стало легче. Я смог удалённо решить важную проблему семьи. Влад и Макс стали одновременно мне написывать сообщения с благодарностями и снова звать на свадьбу. Судя по поведению Влада, он точно к этой даме неровно дышит.

Я попросил прислать видео со свадьбы у Макса, а Владу написал, что у него останется всего возможность не упустить своё счастье.

Да, вот такой я негодяй! А что, от признания ему хуже не станет. Крапивина сделает выбор, и брат, наконец, сможет либо отпустить её, либо быть счастлив.

Снял купол и позвал Громовых обратно. Серёга при мне уничтожил все записи с дрона, а затем сбросил его до заводских настроек. Так догадаться, что им пользовались, можно будет лишь по царапинам на корпусе. Но уже не получится вычислить, кто подключался.