«В человеческой популяции немного истинно талантливых изобретателей и рационализаторов, но их и не требуется много, чтобы колесо прогресса продолжало вращаться. Братья Райт совершили первый полет в 1903 году, а менее чем через сорок пять лет уже изготовляли аэропланы с размахом крыла, превышающим длину того первого полета, не говоря уже о размерах самого аппарата. Homo sapiens имеет прирожденное стремление к совершенству. Все становится крупнее и крупнее, лучше и лучше…»
Гарри ГАРРИСОН
ВОЙНА С РОБОТАМИ
Пол мчащегося монорельсового вагона едва заметно подрагивал. Движение совершенно не ощущалось, поскольку стенки вагона не имели окон и проносящихся мимо стен туннеля никто не видел. Пассажиры, все в аккуратно выглаженной форме с надраенными до блеска наградами, слегка покачивались на поворотах, погруженные в собственные мысли или негромко переговариваясь. Тысячи футов скальной породы над головами отделяли их от войны. Легко преодолевая полторы сотни миль в час, вагон мчал генерала Пере со штабом к боевым станциям.
Когда взревела сирена тревоги, водитель до упора нажал на тормоз и переключил моторы на реверс. Но ему не хватило времени - металлическая пуля вагона на полной скорости врезалась в перегораживающий туннель барьер из грунта и каменных обломков. Стальные листы обшивки лопнули и смялись, принимая на себя силу удара, погас свет, и в мертвой тишине, сменившей оглушительный грохот столкновения, слышались лишь слабые стоны.
Генерал Пере с трудом встал, тряхнул головой, понемногу приходя в себя, и щелкнул кнопкой фонарика. Луч тревожно заплясал вдоль прохода вагона, превращая оседающие пылинки в искорки и выхватывая из темноты испуганные бледные лица.
– Доложить о потерях, устно, - приказал он адъютанту, понизив голос, чтобы в нем не прозвучала дрожь. Нелегко быть генералом, если тебе всего девятнадцать.
Пере заставил себя стоять спокойно. Металлическая спина робота-адъютанта быстро двинулась вдоль прохода.
Хорошо закрепленные сиденья располагались в вагоне спинками вперед, поэтому оставалась надежда, что жертв окажется немного. За спинками последних кресел виделась куча породы и обломков, набившаяся в вагон через искалеченный нос и наверняка похоронившая под собой водителя. Может, оно и к лучшему - не придется устраивать военно-полевой суд.
– Один убитый, один погибший в бою, один раненый. В строю семнадцать. Адъютант опустил поднятую к голове руку и застыл, ожидая нового приказа.
Генерал Пере нервно закусил губу.
Так, "погибший в бою" - несомненно, водитель, и смерть его столь же несомненна. Убит новый капитан из Зенитного Центра. Ему не повезло - в момент столкновения он наклонился вбок и сломал шею о край кресла. Теперь его голова свисала под неестественным углом. А стонет, должно быть, раненый, к нему и следует подойти в первую очередь. Прихрамывая, Пере побрел по проходу и осветил желтое, покрытое капельками пота лицо полковника Зена.
– Моя рука, сэр, - выдохнул полковник.
– Когда мы врезались, она была вытянута в сторону и ударилась о металлический край. Думаю, сломалась. Больно...
– Достаточно, полковник, - перебил его Пере немного громче, чем следовало, потому что страх раненого немного передался и ему. В проходе послышались шаги - подошла заместитель Пере, генерал Нэтайа.
– Вы прошли стандартный курс оказания первой помощи, генерал, - сказал Пере.
– Перевяжите его, потом доложите.
– Да, сэр, - отозвалась Нэтайа с тем же оттенком страха в голосе.
"Черт побери, - подумал Пере, - неужели она не знает, что генерал не имеет права проявлять свои чувства? Войска не должны почувствовать наш страх - даже если нам и в самом деле страшно". Он не делал скидки на то, что Нэтайа женщина и ей только восемнадцать лет.
Позаботившись о подчиненных, он переключился на насущные проблемы. Разложив все факторы по полочкам, он испытал некоторое облегчение. Его специальностью как раз и являлось решение проблем, и избран он был для этого еще до рождения. Генетический анализ отобрал лучшие цепочки ДНК из банка спермы и яйцеклеток его родителей. Это обстоятельство вкупе с последующими тренировками сделало его идеальным командиром. Обладая мгновенными юношескими рефлексами, он становился на поле боя достойным противником и теперь предвкушал успешную карьеру в предстоящие ему до отставки четыре-пять лет.
Для человека, который вскоре станет дирижировать конфликтом глобального масштаба, проблема оказалась детски простой.
– Связь осталась?
– рявкнул он, наставляя палец на майора-связиста. Теперь в его голосе звучала привычная властность, резко контрастирующая с короткой мальчишеской стрижкой и веснушками.
– Нет, сэр, - ответил офицер, отдавая честь.
– Завал в туннеле перебил и подземные линии связи. Я пробовал подключить полевой телефон, но линия молчит.
– Кто-нибудь знает, насколько мы далеко от штаба?
– спросил он, повышая голос, чтобы его услышали все офицеры в вагоне.
– Сейчас скажу.., секундочку, сэр, - отозвался седой полковник из компьютерных войск. Он тут же принялся перемещать движок карманной логарифмической линейки, подсвечивая себе фонариком и сосредоточенно щурясь. Мне неизвестна вся длина туннеля или точное местонахождение штаба. Но я уже ездил туда прежде, и путь занимал чуть более трех часов. Зная время столкновения, нашу скорость и сделав поправку на торможение...
Голос полковника сбился на бормотание. Пере нетерпеливо ждал, но не шевелился. Ему требовалась эта информация, чтобы сделать следующий ход.