— А теперь ударь меня, — сказал я.

— Что? — хмыкнул Хререк.

— Да как ты смеешь, ты, говорить такое мне?! — заорал я.

Удар я не заметил, но почувствовал. Хререк зарядил мне промеж глаз так, что искры посыпались, и я всерьёз подумал, что это испуганный конь вдарил мне копытом, но нет. Это был Хререк. Я пошатнулся, непонимающе глянул на князя, в глазах которого плясали весёлые искорки, а потом вскочил на свою лошадь и остервенело хлестнул её поводьями.

— Пошёл прочь отсюда! И не возвращайся! Неблагодарный! Ноги чтоб твоей больше в городе не было! — проревел Хререк так, что в ушах зазвенело.

Или это всё ещё звенело после удара.

Так или иначе, я отправил лошадь в галоп и поскакал к Ладоге, не оборачиваясь. Последствия… Да никаких последствий и быть не может, зато это послужит отличным поводом свинтить из Ладоги в Новгород, не вызывая подозрений.

До города я домчался быстрее пули, со скоростью ужаленного в задницу гепарда. Нужно было срочно собирать всю команду и отчаливать как можно скорее.

— Что случилось? — всполошились парни, наперебой закидывая меня вопросами.

— Уходим, срочно, — я не стал ничего объяснять.

Во-первых, не время, а во-вторых, кто-нибудь наверняка проболтается, если все будут знать правду. А пока правду знаем только мы с Хререком, я могу быть спокоен.

Все засуетились, забегали. Мы успели обжиться в Ладоге, обрасти имуществом и связями, и столь резкое отплытие не вписывалось во многие планы, но приказ есть приказ. Сказано отчаливать, значит надо отчаливать.

С грехом пополам мне удалось собрать на пристани всех до единого, пересчитать по головам и наконец отчалить. «Морской сокол» вновь вступил на дорогу китов, но я рассчитывал, что в этот раз путешествие окажется недолгим. Всего-то немного подняться вверх по реке.

— Что, опять с конунгом поссорился? — вдруг спросил меня Хальвдан.

— А мне Хререк казался нормальным, — протянул Токи.

— А ну, Бранд, рассказывай, — потребовал Торбьерн. — Что за спешка? Почему мы должны всё бросить и куда-то плыть?

— Да! Рассказывай! — закричали и остальные.

Я почувствовал, что меня припёрли к стенке. Так и до бунта недалеко. Хререк моим людям нравился. Историю про внезапную смертельную ссору они не поймут и не примут.

— Это… Кхм. Приказ Хререка, — сказал я. — Это всё, что я пока могу сказать. А вы и вовсе никому ничего не говорите, даже этого.

— Тайные делишки? — фыркнул Кнут. — Мог бы и не ломать комедию.

— Идём в Хольмгард, — сказал я. — По приказу князя. Так что поживее на вёслах, мы и так едва тащимся.

Такой ответ устроил не всех, но в целом напряжение спало. Однако парни ощущали интригу, тайну, и природное любопытство так и заставляло их досаждать мне глупыми вопросами. Зачем нам в Хольмгард. Что там с Хререком. Зачем он меня вызывал. Почему с нами не пошёл Вышата. Когда мы вернёмся в Альдейгью. Кто ждёт нас в Хольмгарде. И так далее.

И если сначала я пытался отвечать обстоятельно, по существу, стараясь придерживаться легенды, то очень скоро моё терпение иссякло, и следующего вопрошающего я пообещал скинуть за борт. Как обычно, по-доброму не получилось.

Драккар поднимался вверх по течению Волхова, неторопливому и размеренному. Мы даже не слишком-то напрягались на вёслах, как это иногда бывало. Хольмгард лежал где-то там, впереди, у самого Ильмень-озера.

Реку нам требовалось пройти полностью, от устья и до истока, и мы ворочали вёслами, проходя мимо заросших островков, рыбачьих посёлков, бобровых плотин, и прочих элементов пейзажа. Мимо проходили типичные русские леса, болота, луга, красивая девственная природа, почти нетронутая человеком. Мне даже на мгновение подумалось, что я единственный человек во всём мире, способный оценить такую красоту, просто потому что мне есть, с чем сравнить. В моём времени даже в самых заповедных местах ничего подобного уже не увидеть.

Плыть, к моему удивлению, пришлось достаточно долго, хотя мне казалось, что от Ладоги до Новгорода рукой подать. Я опять недооценил русские просторы. Масштабы по сравнению с той же Англией просто космические. Сколько мы там шли до Кембриджа? Несколько дней, около того, пройдя за это время половину острова и три королевства. А тут, в общем, от Ладоги до Новгорода примерно сравнимое расстояние.

Ладно хоть мы не топтали дороги пешком, а спокойно плыли себе на драккаре. Иначе можно с ума сойти, пока дойдёшь от одного места в другое, хотя куда более вероятно напороться на волков, медведя или ещё какую-нибудь не очень дружелюбную лесную живность.

Порой мы встречали другие корабли, идущие навстречу, к Ладоге, обмениваясь новостями, но все старались держаться от нас подальше, практически прижимаясь к берегу. Мы видели и чуяли чужой страх, и он заставлял нас смотреть на эти корабли как на добычу, но я запретил нападать, хотя и сам отчаянно желал пошариться в чужих трюмах. Первым делом — добраться до Новгорода и выяснить всё необходимое.

И чем выше мы поднимались по течению, тем грязнее становилась вода, отчего становилось понятно — город близко. Всё чаще стали попадаться посёлки на берегах, рыбачьи лодки, хижины, сети. Здесь, в отличие от Англии, народ был ещё непуганый, и не старался спрятаться в глубине суши от морских налётчиков.