— Это ветвь Акиро. И я прошу, чтобы ты его вылечил от той же дряни, что и меня, — Тэймэй выдержала мой взгляд, не отведя своего.

— Дорогая, поправь, если я ошибаюсь. Его отец подсадил тебя на какую-то дрянь и продал в бордель. Он сам пытался тебя убить, за что сам и поплатился. И теперь ты просишь, чтобы я его вылечил?

Кажется, потеря матери сказалась на Тэймэй гораздо сильнее, чем я думал. Невеста, несмотря на время, проведённое в борделе, оказалась удивительно наивна в некоторых вопросах. Но уж насчет кузена, я надеялся, она должна была прозреть. Видимо, зря надеялся.

— Да, прошу, — подтвердила мои опасения иллюзионистка. Создав небольшой пуф, она присела и принялась показывать все ныне зеленеющие ветви рода Инари на гобелене:

— Здесь обозначено семь десятков ныне живых ветвей рода Инари. Полтора десятка отданы жёнами в другие роды. Осталось пятьдесят пять. Чуть больше трети — дети, не прошедшие инициацию. Осталось тридцать пять. Убираем тех, кто женат на магичках из других родов, чтобы не оказывали протекцию чужим и отстаивали только наши интересы. Остается два десятка. И теперь смотрим на их возраст и уровень магии. Должен быть не старый маразматик и с уровнем магии от пятого, чтобы смог на равных отстаивать интересы рода среди аристократической шакальей стаи. Остаётся один и тот при смерти. Мне некого оставить регентом.

— Я понимаю проблему, но не понимаю решения. Ты собралась отдать род тому, кто ради обладания им готов был тебя убить?

— Да.

Вот такое простое и бесхитростное «да» выбивало из колеи.

— Помнишь, после выставки ты мне сказал, что мне срочно придётся расставаться с идеалами чести и благородства, иначе мои шансы выжить в этом скотском мире равны нулю?

Я кивнул, припоминая нечто подобное.

— Вот я и расстаюсь. Мне нужен регент, который будет зубами выгрызать преференции для рода, с которым будут считаться, который будет интриговать и использовать весь инструментарий, лишь бы удержаться на плаву. И этот человек должен быть Инари по крови и по силе.

— Акиро не будет оставаться на вторых ролях. Ты не сможешь вечно держать у морды ослика морковку и надеяться на его покорность.

Тэймэй рассмеялась горько и слегка нервно.

— У меня мать решила перетащить на себя одеяло, а ты опасаешься кузена… — покачала она головой, проведя пальцами по серой и неживой ветви, видимо означавшей имя матери. — Мне, в целом, глубоко всё равно, чем он будет заниматься. Главное, чтобы люди остались под защитой и сохранялась видимость власти и видимость единства рода. Да и уговор у нас будет на время. Как только мы разберёмся с Инари, я отдам ему род, а сама заберу тех, кто захочет последовать за мной. Так что морковку он свою получит.

М-да, а девочка повзрослела. Взросление это было болезненным и кровавым, но всё же логика в её размышлениях присутствовала.

— Вот только стоит простить хотя бы одно нападение на род, и это развяжет руки остальным, — привёл я, на мой взгляд, критичный аргумент.

— Что не помешало тебе принять в вассалы бастарда Крысина, хотя он чуть не отправил вас всех в Реку Времени. Иногда польза от таких людей перевешивает потенциальный вред. Ну и чтобы окончательно обезопасить нас, Акиро принесёт клятву о ненападении на крови.

— Княгиня отрастила зубы и когти? — спросил я, добавив толику восхищения в голос.

— Княгиня нашла свой собственный путь. И ведут меня по нему не боги.

Огромная хищная птица камнем упала с небес на ничего не подозревающую лисицу, греющуюся в изумрудной траве под ласковым летним солнышком. В последний момент та будто бы почувствовала дуновение ветра от пике кречета и успела резко перевернуться, прикрывая беззащитный живот.

Крылатый хищник не затормозил, целенаправленно приземляясь ей на спину и впиваясь когтями в её плоть. Ошеломлённая внезапной атакой, кицунэ взвыла и попыталась сбросить хищную птицу, но та лишь сильнее сжимала свои цепкие лапы, всё глубже вонзая острые когти в тело своей жертвы.

— За что?! Перестань! За что?! — визжала девятихвостая лисица, катаясь спиной по земле в попытке избавиться от боли.

Кречет же яростно клевал кицунэ, вынуждая её уступать под его напором. Изнемогая от ужаса и непонимания, лисица только тихонько хныкала, перестав сопротивляться. Обессилевшая и израненная, она упала на зелень травы, орошая всё вокруг вишнёвыми каплями крови.

— За что?! За что?! — лаяла лиса, вытирая лапами катящиеся слёзы. — Я всё делала, как ты говорил!

— Ты думала, я не узнаю?! — клекотал кречет, расхаживая вокруг своей жертвы. — Сучка шерстяная! Ты из-за своей самодеятельности мне чуть всю игру не испортила!

— Я не портила! Я не знала! Мне нужно было только не дать им пожениться! Я для Есихито её хотела! Я императора своего хотела, клянусь! Только и всего!

— Только и всего? Только и всего? — взъярился Кречет, хлопая крыльями и щёлкая загнутым клювом прям у морды Инари. — Раньше надо было думать! Это тебя твоя кузина не слышала! Династию на троне она хотела сменить! Только и всего! Чтоб больше не лезла не в своё дело! От тебя и так уже свои отказываться начинают! А Комар с Виноградом умело слухи распускают, что кое-кому нужно бы количество хвостов укоротить в назидание остальным.