Шрифт:
– Ты мой хороший… Потрогай… Мне будет приятно.
Подчиняясь настойчивому указанию партнерши, сашкина рука скользнула под подол платья и потянулась вверх. Ни колготок, ни трусиков на Ирине Вениаминовне не было.
– Вот так… Хорошо. Засунь пальчик внутрь. Только осторожней… В-вот, правильно… Подвигай… Ах…
Руки женщины ещё сильнее вдавили голову парня в грудь. Целый спектр разнонаправленных импульсов загорелся в сознании Сашки. С одной стороны, его напряженный член уже вовсю пытался разорвать ширинку, с другой – Сашку не оставляло ощущение, что происходит что-то преступное. И это за это преступное в любой момент ему может прилететь.
– Сними скорее…
Пальцы Ирины Вениаминовны быстро и профессионально разделались с молнией и начали теребить застежку на ремне. Момент истины был как никогда близок, и Сашка справедливо решил, что промедление с его стороны будет выглядеть двусмысленно. Для того, чтобы сорвать с себя джинсы и белье, потребовалось мгновение. Член, словно узник после долгой отсидки, вырвался на свободу, но только для того, чтобы в следующий момент оказаться в горячем и влажном плену губ Ирины Вениаминовны.
Первые секунды ушли на обдумывание, куда можно деть руки. И если бы не профессионализм и опыт партнерши, которая несмотря на занятость, смогла положить непослушные сашкины конечности себе на затылок, не исключено, что у парня от нахлынувших забот вообще могла бы пропасть эрекция. Слава богу, конфуза не случилось.
Пелена удовольствия, тем не менее, оказалась не столь плотной, как ожидал Сашка. Несмотря на неторопливо подступающее семяизвержение, мысли парня были ясны и не замылены. За те десять минут, что длился первый в его жизни минет, он не только успел почувствовать нетерпеливые вибрации за чуть приоткрытой дверью, но и оценил удручающе резкий запах какого-то крема, что исходил от соблазнительных прелестей Ирины Вениаминовны. Всё это не способствовало забытью, поэтому, когда горячая струя спермы выплеснулась в жадный до экстаза рот женщины, у Сашки даже не пошли круги пред глазами, как случалось с ним порой во время мастурбации.
Стараясь не показывать разочарования, парень поспешил продемонстрировать благодарность. Бухнувшись на колени, он бесстрашно задрал подол платья и уткнулся лицом в столь желанные чресла.
– Ах… Сашенька, – сладко пропела Ирина Вениаминовна, принимая его неумелые ласки, – давай, мой хороший, засоси сильнее… Ах, вот так вот… Да, малыш…
Озвучка была как в кино для взрослых, из-за чего Сашке всё происходящее казалось каким-то ненастоящим. Разные маскулинные эпитеты, то и дело звучащие в его адрес, только добавляли искусственности. И если бы не вполне естественные выделения, которыми был полон его рот, наверное, он принял бы процесс за плохо состряпанную имитацию. Однако Ирина Вениаминовна стонала в голос. И при всех минусах, это не могло не льстить мужскому самолюбию вчерашнего девственника.
– Всё, мой хороший, хватит… Или сюда, целуй мамочку… Хочу… Хочу, чтобы ты в меня вошёл. Быстрее…
Женщина сделала всё сама. Через минуту Сашка уже яростно вбивал её в кожаную обивку дивана. И опять-таки, вместо того, чтобы эмоционально смаковать наконец-то сбывшуюся эротическую мечту, он холодно и расчётливо фиксировал внутри своего сознания техническую потерю столь опостылевшей невинности. Без сомнения, это чувство приносило ему удовольствие. Хотя и не то, что он ожидал.
Внезапно за спиной раздались какие-то звуки и в сашкино поле зрения ворвался абсолютно обнаженный Гоголь. Лицо одноклассника было одухотворенным и мечтательным, словно он собирался читать стихи с трибуны, а не участвовать в тройничке. Волосы были растрепаны, член стоял во все свои сантиметры. Последних навскидку было восемнадцать или девятнадцать. Сашка завистливо прикусил губу. Кадыкин вообще, по его мнению, выглядел намного лучше него. На парня реально было приятно смотреть.