Первой начинать разговор не стала, намазала на хлеб масло, взяла пару кусочков сыра и приступила к завтраку. Мужчины тоже не спешили общаться, один читал желтоватую газету, второй наблюдал из-под опущенных ресниц. На завтрак была яичница с маленькими помидорчиками, вкусно. Отложив пустую тарелку, налила себе чай и сделала ещё один бутерброд с маслом и сыром.

– Мы сказали твоим родным, что ты пришла в себя. Завтра они приедут, – нарушил тишину Дадарио, бросая взгляд на Родерика с газетой. Промолчала. Они мне не родные. Второй муж замолчал, надеясь услышать хоть какой-то ответ, не дождался. – Лилиана, ты же не хочешь остаться без помощницы?

Я вскинула бровь и уставилась на Дадарио. Думала, этот более-менее нормальный, а нет, если первый грубостью берёт, этот мягко стелет.

– Я поняла, дорогой муж. Встречу родню с распростёртыми объятьями и буду самой милой женой на свете.

Родерик опустил газету и пытливо заглянул в глаза.

– Если нарушишь собственное слово, лишишься не только Тарики, – бескомпромиссно заявил первый муж и глазами показал на коляску.

– Здесь есть библиотека? – перевела тему и посмотрела на Дадарио.

– Да, на первом этаже, левое крыло, – подсказал он, благосклонно улыбнувшись.

Всё-таки насколько же эти двое красивы. Жаль, что безнадёжно гнилые.

– Поеду. Посмотрю свою новую тюрьму, – нажала на кристалл и выехала из-за стола.

– Ещё кое-что, – остановил меня Родерик, подняла взгляд. – Попытаешься ещё раз совершить самоубийство…

– Что? Убьёшь меня сам? – перебила его, улыбаясь.
– Думал, сцена в комнате настолько задела мою нежную душу, что я из-за тебя покончу с собой? – я рассмеялась прямо ему в лицо, покачала головой и пустила коляску вперёд.

Какой же он самонадеянный болван. Значит, все решили, что моё падение — это акт самоубийства. Да уж, хорошо меня обставила женщина без имени. Интересно, она появится завтра? Даже если и появится, что я сделаю? Задавлю её коляской, и тогда мужья лишат меня средства передвижения и помощницы. Нет, пока будем ниже травы, тише воды.

Я нашла библиотеку и занялась собственным просвещением. Набрала книг по законам, мироустройству, географии и истории. Меня нашла Тарика и, проводив до комнаты, помогла переползти на кровать. Читала книги с перерывами на сон, так как организм ещё не до конца восстановился, и я часто засыпала. Но вот что выяснила:

Нодария – волшебный мир с пятью империями. Фестельхейм – самый многомиллионный и густонаселённый континент. Управляет всем Император и Совет Старейшин. Остальные народы в своё время хотели поработить людей, считая их слабыми, но за счёт магии люди смогли дать отпор. У других рас магия не так сильно развита, они больше полагаются на свои способности. У нагов это скорость, острое зрение и смертоносный яд. Ирлинги сильны, выносливы и могут преодолевать дальние расстояния на крыльях. Орки берут грубой силой, и в них совсем нет магии. Фейри же способны внушать, подчинять и менять реальность. Но среди этих существ люди считаются сильнейшими, потому что магически одарены и многочисленны. Книга написана человеком, так что не шибко доверяем этим записям. Соседняя империя Шерман находится за каменным лесом. Да-да, тут есть Каменный Лес, и мне жуть как хочется там побывать. Тарика сказала, что наше поместье в километре от этого леса. Осталось дождаться удобного случая и прогуляться.

Новый день наступил слишком быстро, я не была к нему готова. Ранним утром зашла Тарика и поволокла меня умываться, переодеваться и делать причёску. Она нарядила меня в белое платье с рукавами колокольчиками, волосы завила и нацепила на затылок бант. В общем, выглядела я как чёрт-те что, и сбоку бантик. Мне настолько было плевать, что я не возмутилась её выбором. Просто села в коляску и поехала вниз. Встречать лживую родню. В прихожей меня ждали мужья. Они были одеты стильно и красиво, не то что я. Дадарио подхватил за две ручки за спиной и вывел мою коляску на улицу.

– Ты помнишь наш уговор? – зловеще тихо прошипел Родерик.

– Да, – отрывисто бросила я, наблюдая, как возле дорожки останавливаются две машины с родственниками.

– Доченька, – к нам подошла женщина с тремя мужиками.

И эти личности начали меня тискать, как плюшевую игрушку. Кое-как отбилась от них. Мужья пригласили к накрытому столу. Мама подхватила моё кресло и покатила вперёд, решив проявить заботу. Родственники не затыкались весь завтрак. Они спрашивали о моём самочувствии у мужей, сами за меня додумывали, просили быть построже со мной. Мол, вот к чему приводит вседозволенность. Специально для них была придумана другая версия: я перебрала с алкоголем и нечаянно упала. У меня не было сил и желания оспаривать инцидент. В глазах родителей мои мужья были святыми мучениками, ведь теперь им всю жизнь жить с калекой, которая не сможет родить.

После завтрака мужская часть удалилась, и я осталась с мамой. Она сжала мои ладони, заглядывая в глаза, и тараторила о своих домашних проблемах. Что сказали соседки, в лавке закончилось нужное мясо, опять трубу прорвало. В общем, проблемы вселенских масштабов. Я закатывала глаза и терпела.

– Мама! – перебила я на сороковой минуте болтовни.

– Что, доченька? – встрепенулась женщина.

– Я хочу аннулировать брак.

– Что ты такое говоришь! Ты сама их выбрала, стала Герцогиней! Мужья носятся с тобой, живёшь, бед не зная! Зажралась ты, деточка. Нужно сказать Родерику, совсем распустил тебя.