– Охлаждающие контуры суперов достигли своего максимума, – заметил Келлер, – скоро в бой вступят линкоры и крейсера.

Первыми стали смолкать эстериумы клаксонов, огонь из дезинтеграторов с их стороны стал слабеть, а вскоре и вовсе прекратился. К сожалению, пользовались этим преимуществом мы недолго. Наши охлаждающие элементы были на пределе, поэтому, как только с нашей стороны натиск ослабел, в бой сразу ринулись линкоры противника.

Эстериумы медленно двинулись следом, переключив энергию на защитные поля. Я с завистью смотрел на их переливы. Мы пока не достигли такого уровня технологий в изготовлении генераторов. Оказалось, мало иметь детальные схемы производства, потому что станки, материалы и технологии, описанные в них, были клаксонскими. Много сил было сейчас брошено на простое копирование технологии, но пока все, чего мы достигли, – парочка невзрачных копий, уступающих своим первообразам.

– Мне одному кажется, или битва свелась к взаимному истреблению? – хмуро спросил я, глядя, как на экранах гаснут значки кораблей.

– Мы ничего не можем сделать, их слишком много. – Один из адмиралов услышал мои слова. – Наши корабли не щадят себя, лишь поэтому нас до сих пор не смяли, но… врага слишком много, Владимир.

– Отводите истребители, – через десять минут приказал я, видя, что их потери стали расти в геометрической прогрессии, – наше преимущество во внезапности закончилось.

Сжимая кулаки, я смотрел на разгром своих флотов, и меня нисколько не утешало то, что корабли заканчивались и у клаксонов, – они могли себе позволить такие траты.

– Все-таки пришло время запасного плана, – задумчиво протянул Келлер, – не хотелось вытаскивать их так близко к Земле, но придется.

– Приступайте. – Я был согласен с ним. Впервые мы обороняли планету от такого количества войск и сразу прочувствовали на себе то, что чувствовало Содружество, когда мы нападали на них.

Корабли медленно стали отступать, позволяя тем из них, что были в гуще боя, выйти из него. Враг бешеным псом вцепился в наш отступающий флот, стараясь добить немногочисленные корабли. Мы отходили, огрызаясь огнем до тех пор, пока все корабли не вышли из боя и не построились в «Сферу пять».

– Дезинтеграторы перезарядились, – прокомментировал Келлер то, что и противник оттянул свои корабли, выпуская вперед эстериумы.

– Рассредоточить строй, – пролетела в канале последовательность цифр приказа адмирала Флотов.

Враг умно поступил – зачем было тратить корабли, когда огонь дезинтеграторов размелет все в пыль. Вот только наше построение хоть и не могло ответить врагу, но зато несло малые потери в связи с тем, что площадь, в которую нужно было стрелять, стала слишком большой. Правда, враг и тут поступил умно: не став распылять силы на линкоры, он старался добить суперов.

– Всем платформам – огонь, – прозвучал новый приказ адмирала.

В ход вступала запасная часть нашего плана, в котором было сделано предположение, что мы не сможем удержать врага возле Сатурна. Наши отведенные с поля боя корабли отошли дальше платформ, которые сейчас встречали чужой флот. Мы не вводили их в бой, оставляя все в одном месте, чтобы использовать как запасной вариант.

– Суперы подходят к платформам, – новая последовательность приказа от адмирала, и я переключился на периферию истребителей. – Истребителям – отойти, линкорам – занять позицию, построение пять-два.

Слитный залп остатков суперов и всех платформ продолжался до тех пор, пока платформы не истощили свои источники энергии, а охлаждающие контуры на супердредноутах не вышли из строя – беречь их я не видел смысла.

– Ну а теперь главный сюрприз, – прокомментировал Келлер, когда в глубине строя появились два дивизиона ракетных крейсеров. Мы изначально решили не пускать их в бой, так как щиты клаксонов защищали от двух третей всех выпущенных нами ракет, что, конечно же, являлось пустой тратой ценных боеприпасов. Ценных не с точки зрения стоимости, а того, что в этой части Вселенной мы не могли пополнить свой боезапас.

Ракетные крейсера раздвинули строй, словно ледокол раздвигает льдины, и стали стрелять залп за залпом, опустошая весь боекомплект. Десятки тысяч ракет устремились к своим целям, при попадании перегружая и без того истощенные щиты противника. Некоторое время в космосе как будто зажглось второе Солнце – подлет всех ракет был практически одновременным.

То, что мы не прогадали и использовали свой последний резерв именно сейчас, стало ясно через несколько минут. Остатки войск клаксонов судорожно пытались сгруппироваться и организованно отступить, но этому абсолютно не способствовали ракеты, которые догоняли их.

Отстрелявшись, наши корабли отошли назад, а линкоры и крейсера бросились в атаку, не давая противнику уйти. Вот только враг не дал нам закрепить победу. Как только по ним перестали бить ракеты, корабли снова организовали построение наподобие октаэдров и стали отвечать на наш огонь.

– Отозвать корабли, – приказал я, – больше теряем, чем наносим урона.

Результаты битвы были ошеломительными, причем больше для меня, чем для остальных. Моя первая большая битва закончилась фактически провалом: были потеряны девяносто процентов тяжелых кораблей стены и шестьдесят процентов легких крейсеров и истребителей. Даже то, что мы смогли противостоять впятеро большему врагу, никак меня не радовало.