Мы обе ощущали ужас, прикрыв свои рты. Крики и выстрелы заставляли нас дрожать, у Сони непроизвольно полилась слеза. Вот-вот и нас возьмет нервный срыв.

В туалет кто-то ворвался и захлопнул дверь, неизвестный зашел в соседнюю кабинку и встал на стульчак. Сейчас в туалете было три человека, неизвестного мог заметить стрелок. Ученик мог притащить смерть прямо к нам.

— Как думаешь, это Хьюи? — дрожащим голосом спросила Соня.

— Замолчи, — нервно произнесла я.

Новенький мог действительно стать террористом, ведь так и не успел ужиться в обществе. Сегодня он пришел с чехлом от гитары и отсутствовал на последнем уроке. Если он пришел убить нас, это как ничто другое объясняет странные факты.

Мы с Соней были очень тихи, в отличие от неизвестного в другой кабинке. Он громко дышал, иногда постанывал и читал молитвы. Это могло выдать нас в любой момент.

— Эй, замолчи, — сказала я шепотом.

— Я не один? Как же хорошо, — обрадовался тот. — Мне нельзя умирать, иначе никто не позаботиться о моей парализованной бабушке.

— Мне насрать, что у тебя там. Просто заткнись.

В моменте нам начало казаться, что все позади, выстрелы и крики замолкли. Все погрузилось в тишину, будто стрелка убили или поймали. Этого исхода нам хотелось больше всего. Но еще хотелось увидеть Алекс живым и здоровым.

— Думаю, все закончилось, — сказала я и приоткрыла кабинку.

— Стой, — попросила Соня, но я не послушала ее.

Желая как можно быстрее выйти из уборной, я выглянула из-за кабинки и увидела закрытую дверь. Во мне была уверенность, что и позади двери ничего не происходит.

Но это был обман.

Дверца открылась, а я со страху громко прикрыла кабинку. Этого звука хватило, чтобы убедиться в присутствии как минимум одного человека в туалете.

— Кто здесь? — довольно спросил стрелок, его голос был похож на Хьюи.

В наших глазах царил ужас, и мы смотрели друг на друга. Хотелось увидеть хотя бы намек на спокойствие, но глаза были, как никогда расширены, а со лба тек пот.

— Так даже интересней, — Хьюи начал медленно подходить к кабинкам, растягивая каждую секунду и наслаждаясь страхом своих жертв. По ту сторону кабинки была слышна перезарядка ружья и громкая кожаная подошва ботинок.

Хьюи с грохотом открывал одну кабинку за другой, предвкушая увидеть человека. Спустя пару кабинок он открыл соседнюю, где находился неизвестный парень.

— Прошу, не надо… — молил ученик, но после громкого выстрела он перестал говорить.

Что-то очень громко упало в соседней кабинке. Мы взвизгнули от выстрела, и казалось, оглохли навсегда.

— Так ты был не один? — Хьюи услышал наши стоны.

Если бы я не выглянула, то он бы оставил туалет в покое, не желал бы убить меня прямо сейчас.

Громкий звук приблизился прямо к кабинке, мы видели тень через щель. Хьюи убьет нас прямо сейчас, через пару минут. Дверь медленно открылась, и мы увидели спокойного парня. Рядом с ним стекала лужа крови.

— Я же просил тебя остаться дома, — с сожалением поднял ружье Хьюи, смотря в глаза Сони.

Девушка не могла ничего ответить, ее сковал ужас, а воздух застрял где-то в горле. Прямо сейчас она может потерять сознание.

В отличие от испуганной Сони, я предпочла действие бездействию, жизнь смерти. Но мне придется пожертвовать чем-нибудь, чтобы остаться живой.

Пихнув как можно сильно Соню, девушка повалилась на думающего Хьюи. Выстрел пришел в грудь девушки и впитал весь урон. Я же осталась невредима и выбежала из туалета, желая увидеть Алекса как можно быстрее.

— Я же просил не приходить! — кричал Хьюи.

В свежем и огромном коридоре, в сравнении с кабинкой, я побежала туда, где видела Алекса в последний. По пути мне встречались ученики в крови на полу, смотря в их лица, я надеялась не узнать парня.

— Это не ты, — с облегчением говорила я.

Но когда передо мной показалось тело того же телосложения и общих признаков как у Алекса, я подбежала к нему и присела. Парень лежал с открытыми глазами на холодном полу.

— Проснись, ну же, — я трясла холодное тело.

Мои голые стопы уже были в крови, а я не могла поверить в простую истину.

Алекс — мертв.

Этот парень занял первое место в моей жизни, даже учеба или семья были позади. Слишком многое было завязано именно на Алексе. Его смерть значила и мою. Да, я все еще жива и могу существовать, но я уже не та Челси. Жизнь лишь похожа на саму себя, хотя на самом деле это сплошной обман. Вера, что все будет хорошо, действовала первые дни, но потом время дало понять огромную потерю.

Время не лечит, оно калечит.