Наконец расслабившись, «ломка» отступила и дала мне передохнуть. Брайан закурил и убрал все необходимые вещи. Сейчас я наравне с его другом лежала на земле. Нас двоих перекатывало от одной стороны к другой. Между нами все это время сидел Брайан и курил в тишине. Его глаза стремились к другому концу моста, иногда они поглядывали на нас с презрением.

— Как я оказался здесь, среди таких отбросов? — фыркнул Брайан и бросил бычок на сырую землю.

Все это время мой одноклассник единственный сидел на картонке. Его друг и я лежали на обычной земле. Думаю, Брайан получает такое же удовольствие насмехаясь над нами, как я получаю удовольствие от кайфа.

Поздно ночью я пришла себя в окружении тишины, вокруг никого не было. Брайан и его друг торчок оставили меня здесь. Тащить наркоманку по улице города не самая лучшая затея.

С больной спиной и уставшим, будто высосанным телом я пробиралась к своему дому. Улицы находились в кромешной тьме, а мой путь казался мне вечным. Спустя некоторое время я оказалась перед домом с облезлой краской и заросшим газоном. Каждый член нашей семьи время от времени желает, наконец, его постричь, но в последний момент это желание куда-то уходит.

Еле как, открыв старую дверь, она отворилась и показала ненавистное, богом забытое место. Этот дом зарастал плесенью, мусором и ужасными запахами. Совсем скоро здесь будет невозможно жить. Пару лет назад я испугалась сколопендры на своей подушке, сейчас это воспринимается в порядке вещей.

Потому что других проблем по горло…

Каждый мой шаг до раковины отзывался скрипучей древесиной. Пройдя в уборную, я включила свет и закрыла за собой свет. Яркая лампочка в моменте ослепила меня, но рука закрыла глаза.

В отражении была заметна девушка с грязным лицом, разводами от косметики. Заметно, что жизнь ее сильно потрепала, настолько же сильно, как и она себя. Самобичевание у меня в крови, а заниженная самооценка верный спутник.

С помощью ледяной воды из под крана мне удалось умыться. Это было далеко не самое приятное занятие, но именно оно быстро привело меня в чувства.

После каждой дозы, я могу чувствовать невиданный прилив сил и очень яркие эмоции. Однако после этого наступает внутреннее затишье, пустота, что пожирает изнутри. Мысли о самоубийстве в этот момент велики как никогда. После двух лет с мыслями о смерти, к ним можно привыкнуть. В таком случае смерть больше не пугает.

Скрипучий пол привел меня на кухню, где холодное молоко утолило мою жажду. Чувство голода отсутствовало вторые сутки, поэтому я наконец-то ушла спать.

Пройдя мимо тихой комнаты родителей, я закрыла за собой дверь и плюхнулась на кровать. Различия между матрасом и холодной землей были колоссальными. Мое тело как кисель начало расплываться по кровати, желая отдохнуть.

Остаток ночи меня не покидали мысли о моем существовании. Каждое размышление приводило к бессмысленности собственной жизни, и еще большем желании погасить это чувство наркотиками.

Тишина вокруг меня поймала в свои сети. Мысли о собственной слабости никогда не покидают. Обычно я боролась с этой тишиной с помощью изучения шумных людей или слушанием музыки. Но сейчас только я одна в этом мире, в котором царит тишина.

Почему я бегу от этой тишины?

Желаю спрятаться и не признавать бессмысленность собственной жизни. Благодаря этому живется несколько лучше. Каждый раз, стараясь привыкнуть к одиночеству, я терплю крах и ужасные чувства.

Неужели это будет вечно?

Мне остается бороться только наркотиками.

Бессонная ночь и отчаянное желание уснуть длилось до тех пор, пока не стало слышно движение в области коридора. Кто-то приближался к моей комнате, вероятно отец или мать.

Продолжая лежать в одежде, я уставилась красными и уставшими глазами на входную дверь. Свет из окна позволял видеть единственный проход в мою комнату.

Шаги остановились прямо у двери, чье-то ухо медленно прислонилось и начало слушать. Так продолжалось пару минут, пока кто-то не открыл дверь и не заглянул в комнату.

Широкие глаза матери, не моргая, внимательно смотрели на меня на протяжении минуты. Они хотели что-то от меня, искали какую-либо интересную информацию обо мне. Самое главное они уже поняли, что я не сплю. Через некоторое время мама, точно также, не моргая закрыла дверь и больше не интересовалась мной.

Маленькая дырка для подглядывания вела в комнату родителей. Еще один, но другой глаз наблюдал за мной. Цвет глаза и его разрез напоминала мне отца.

Схватив карандаш в руки, я медленно подошла к дырке и смотрящему глазу. Быстро просунув карандаш и поранив глаз, он больше не интересовался мной. Наступал рассвет, а значит вместе с ним ненавистный мне школьный день.