— Ну когда уже? — нетерпеливо заерзал в своем кресле Бельфегор.

— Да погоди… Тут фигня какая-то… — раздался голос Кристины.

— Давай я покажу, что надо делать! — Бельфегор вскочил.

— Сиди! — белокурая голова высунулась из-за кулис. — Ага, очканули? Сейчас все нормально будет…

Кристина снова скрылась. И тут колонки ожили. Это был, конечно, не «звук вокруг» с ощущением полного погружения. Но и «ангелочки», прямо скажем, не «Металлика» какая-нибудь. Хотя что это я? Ну да, они, конечно, не «Металлика», но…

В гудящую тишину вплелся нежный надин голос, соло выводящий немецкую песенку. Вот даже не ожидал, что это все будет так… нервно? Волнительно? Черт его знает! Но сердце бешено заколотилось, и даже вроде бы слезы к глазам подкатили.

Я слушал, как рычит и стонет под пальцами Бельфегора его обожаемый поливокс. Как Кирюха перебирает и терзает гитарные струны. Как уверенно отбивает ритм Бегемот. Как низкие струны басухи Макса делают звучание глубже. Таким, что отзывается где-то за грудиной и в животе. И как подрагивает в самых высоких местах сильный и уверенный голос Астарота…

— Две осины у ручья,

Две березы и костер.

Эта магия твоя

Мне пошла наперекор.

Ты одна

Ты умна

Ты свободна для полета

Ночь темна

И нескучна,

Ведь я вышел на охоту…

Эту песню я даже не слышал. Девятая в альбоме. Жестковата по звучанию, похожа скорее на те, старые песни, про ад и сатану, которые Астарот писал. Я покосился на нашего фронтмена. Он сидел, подавшись вперед, пальцы его так вцепились в подлокотники, что казались птичьими лапами. Лицо напряженное, губу закусил.

Я глянул на Бельфегора. С ним все было наоборот — он блаженно откинулся на спинку, на лице — счастливая лыба, глаза закрыл, головой покачивает в такт музыке.

— Оу, это так мииииленько! — сказала Кристина, как только музыка смолкла. — Видели бы вы свои лица сейчас!

— Это же «Ангелы» сейчас пели? — раздался от входной двери голос Жана. В отличие от нашей вечериночной компашки, его редакция переехала в «Буревестник» в полном составе. И они все как раз сейчас в дверях и толпились.

— Ага, — сказал я. — Записали альбом.

— Круто, этой песни не слышал раньше, — сказал Жан.

— Астарот, это же твоя, да? — тихо спросил я.

— Да, — коротко кивнул он. Лицо такое серьезное, сосредоточенное. И напряженное, будто ждет критики или чего-то подобного. — Мы прямо там, у Макса в студии ее доделывали.

— Отлично! — я хлопнул Астарота по плечу. — Очень драйвовый альбом. И песня отличная, всегда такие любил. Чтобы целая история. А еще ты офигенно вырос как вокалист, вот что. Когда каждый день на репетиции слышишь, это одно, а вот так…

— Это все студийная запись просто, — смутился Астарот.

— Нет-нет, Вовка прав! — Бельфегор вскочил. — Я тоже тебе хотел сказать, еще тогда.

— Ну… наверное, — щеки Астарота порозовели. — Я как-то даже не заметил. Казалось, ну пою и пою…

В зале стало шумно, потому что до того деликатно топлавшиеся в дверях журналисты «Африки» вломились всей гурьбой в зрительный зал. Они хлопали Астарота по плечам, поздравляли, кто-то спрашивал, а можно ли купить кассету. Конечно же, они все знали моих «ангелочков». Лица с обложки первого выпуска, как же!

Я тихонько поднялся и отошел в сторону от движа.

— Ну как, босс, я справляюсь? — со смешком спросила Кристина, незаметно подошедшая сзади.

— У меня была пара вопросиков, особенно насчет этой косухи, — сказал я. — Но вообще я бы сказал, что ты творишь чудеса. А тебе-то самой как? Нравится все это? Саня парень специфический, на твоего Игорешу совершенно не похож.

— Ну… — Кристина склонила голову и посмотрела на Астарота долгим задумчивым взглядом. — При других обстоятельствах я вряд ли на него бы посмотрела, это правда.

— То есть, ни о какой любви с первого взгляда тут речь не идет, верно? — усмехнулся я.

— Шутишь? — Кристина дернула плечиком. — Нет, он неплохой парень, на самом деле… Просто…

— Вообще у меня есть опасения только насчет одного момента, — сказал я. — Когда тебе надоест эта игра, и ты решишь его бросить, это здорово Саню размажет. Предупреди заранее, ладно? Подумаем вместе, как смягчить момент в случае чего.

— Я не уверена, что хочу его бросать, — задумчиво проговорила Кристина и снова посмотрела на Астрота. — На самом деле, я смотрю на тебя. Сначала я не понимала, почему ты вообще с ними возишься. Ты же им как батя. Сопельки вытираешь, за ручку водишь… А сейчас, кажется, до меня дошло. Они — это твой проект, верно? А ты такой что-то вроде Айзеншписа, так? Ты ведь поэтому с ними нянчишься, а не потому что вы с детства дружите?