– Зайка? – говорит Джастин.

И мне приходится поднять на него взгляд. Его голос восхитительно бархатистый, такой низкий и хриплый, что по моему телу пробегает новая горячая волна. И улыбается он так многообещающе и самоуверенно, словно и не слышал только что замечания о том, что я, вообще-то, немножечко несвободна.

– Да? – Отзываюсь.

Он переворачивает кепку козырьком назад, и на его лоб спадает темный локон. Господи… У меня в голове будто взрыв происходит…

Эти черные, блестящие на солнце волосы. Роскошный калифорнийский загар. Идеально ровные зубы, точно из белого фарфора. Широкие плечи, узкие бедра. Мышцы, играющие под рукавами тонкой футболки.

Я дрожу, и мне страшно находиться с ним рядом. Боюсь не его, а себя саму. Охвативший меня жар отключает мозги, плавит рассудок.

«Слава, Слава, Слава» – эти слова, повторенные про себя многократно, теперь звучат не как спасение, а как проклятие. Слава растворяется, он стирается из моей памяти. Меркнет при любом сравнении с парнем, в глазах которого, так гармонично сочетаясь, плещутся самоуверенность и нежность, сила и мягкость.

Мне жутко хочется вернуться в реальность. Туда, на турслет, где с нами толпа других студентов. Но передо мной только он, один, я больше не вижу остальных. Они – лишь тени. Есть только мы.

– Зайка, – повторяет он, улыбаясь.

Джастин протягивает руку и ждет, что я возьмусь за нее. Мне очень хочется, но я никак не могу решиться. Мне страшно. Обратной дороги не будет. Смотрю на его ладонь, и мой пульс ускоряется вдвое.

– Компас, он у тебя в руке. – Вдруг говорит он. – Давай сюда, его все ищут.

И точно. Чувствую сжатый в ладони кружочек в железном корпусе.

– Да, – только и могу пробормотать я, – держи.

Кладу его ему в руку и спешно отворачиваюсь, пока мои щеки не вспыхнули огнем.

Ни черта не понимаю, но, кажется, мы несемся дружной толпой в лес с какой-то определенной целью. Легкое опьянение сменяется горячим азартом. Я дышу полной грудью, а вокруг захватывающая в своей красоте природа. А еще девушка, которая просто сводит с ума.

Никакой цивилизации, никакого интернета, никаких больше упоминаний о ее парне! Ура!

Мне хочется побыть эти пару дней рядом с ней, не вспоминая про обстоятельства, проблемы и прочую чушь, которая занимает мои мозги дома с утра до вечера. К черту всё!

– А ты что-нибудь понимаешь в ориентировании, Джаст? – Меня догоняет Вика.

Пожимаю плечами.

– Немного разбираюсь в навигации на яхте.

Девчонка старается не отставать, а я смотрю вперед, туда, где вслед за Никитой с картой в руке двигается вся наша группа. Зоя держится правее: она время от времени отвлекается на то, чтобы попытаться рассмотреть дятла, стучащего где-то высоко над нашими головами на одной из сосен.

Ее соломенного оттенка волосы, торчащие из-под бейсболки, идут волнами в такт каждому шагу. Точеные ножки, в закатанных до колен спортивных брючках, смотрятся изящно, а плавные покачивания бедер вызывают во мне такие фантазии, что кружится голова.

– Здорово! – Восклицает Вика, в тот самый момент, когда я уже представляю Зою в купальнике, едва прикрывающем грудь. – Я бы хотела прокатиться с тобой на яхте.

– Что? – Переспрашиваю, наконец, повернувшись к девушке.

Она с недовольным видом бросает взгляд на Зою, а затем хмурится так, будто нечаянно прочла мои мысли.

– Ничего, – на ее лице снова улыбка. Вика берет меня под руку и тащит к парням. – Пойдем, поможем им разобраться с картой.

Через десять минут бесполезного, казалось бы, блуждания меж сосен, мы находим первый ключ, еще через десять – второй. К моменту нахождения последнего, третьего, мои кроссовки становятся серыми от пыли, а на рукава футболки налипает паутина.

– Черт, – ругаюсь по-русски, пытаясь снять ее. – Блин-блин!

– Закон леса. – Дима складывает руку козырьком над глазами и смотрит куда-то вдаль. – В лесу грязи нет.

Ага. Скажи это моим кроссовкам!

– Грязи, может, и нет, но пыли и… болотной жижи предостаточно. – Ворчу, отдирая тонкие белесые ниточки от собственной шеи. – А еще паутина, насекомые и, кто его знает… – Оглядываюсь по сторонам, вспомнив, что меня пугали медведями.

– Дай, помогу. – Вика подходит вплотную ко мне. Ее руки осторожно касаются моей кожи возле ключиц, убирают налипшую на них сеточку. – Вот так. Не щекотно?

Вырез в футболке такой, что при желании я могу рассмотреть даже ее пупок. От волос Вики, стянутых в хвост, при малейшем дуновении ветерка пахнет деньгами, – так я называю духи, на вроде тех, которыми обычно пользуется моя собственная мать. Безликие и безумно дорогие.

Внимательно слежу за руками девушки. Пальчики на ее руках длинные и цепкие, она ловко перебирает ими, намеренно касаясь моей кожи и всякий раз делая вид, что несколько нитей невидимой паутины еще осталось на ней, зацепившись за ворот футболки.