Шрифт:
Они встретили этим утром еще несколько бурых птичек, которые улетали в одном направлении. Потом лес согрелся под полуденным солнцем и снова притих, только кое-где поблескивали в траве зеленые ануки. Идти было легко, но однообразие утомляло, и когда наконец деревья стали редкими, кусты мелкими, а вместо земли началась россыпь острых камней, Лала с Ушашем даже обрадовались трудностям.
Глава четвертая
Горы возникли перед ними неожиданно, будто кто-то распахнул зеленый занавес окна, упирающегося в стену. Река стала совсем узкой и бурной, она ворочала небольшие камни и остервенело грызла те, которые не могла сдвинуть. Уже было видно, откуда она берет свое начало – в седловине между двумя широкими скалистыми зубьями на огромной высоте белела ниточка водопада. Она была очень далекой, но ясной и понятной целью, ведь на карте водопад был как раз на проходе через горы в Пустыню. Бурые птички жили в камнях, они внимательно и бесстрашно наблюдали за пришельцами и звонко делились новостью с окружающими. Трава здесь росла совсем другая – жесткая и короткая, с мелкими цветочками, источающими медовый аромат. Даже порывистый ветер не мог унести сладкий запах, до того много было цветов. Лала никогда прежде не была у подножья таких могучих гор. По сравнению с ними скалы Шулая казались загородкой для дромов. Она дышала полной грудью и ни о чем не думала, просто восхищалась, но Ушаш отвлек ее. Он шагнул в сторону и поднял сухую ветку, утыканную колючками.
– Здесь есть дрова!
Колючих кустов оказалось не так и много, но вдвоем получилось набрать хвороста на костер. Однако горный ветер не позволял развести огонь, как они ни старались огородить новорожденное пламя. Пришлось нести ветки с собой до груды огромных валунов, издалека напоминающей дом. Отесанные ветрами и непогодой камни плотно прилегали друг к другу, образуя нишу, где можно было укрыться и развести огонь. Тем более что очаг там уже имелся. Лала и Ушаш озадаченно рассматривали закопченные камни, сложенные для большого огня.
– Как думаешь, это те, с берега?
– Не знаю. Но если и есть путь через горы в Пустыню, то он точно проходит здесь.
Пока совсем не стемнело, они набрали как можно больше хвороста. Веселое пламя оживило и нагрело каменный приют, и вскоре воздух наполнился ароматом свежего отвара пополам с запахом чуть подгоревшей лепешки. При свете костра Лала с Ушашем попытались сравнить нарисованные на карте горы с теми, что закрывали сейчас полнеба. Все было передано очень точно, даже их груда валунов с пометкой «Можно переждать непогоду».
Душевного разговора, такого, как в лесу сияющих бабочек, не выходило. Если верить карте, то они прошли больше половины пути и завтрашнюю ночь могут провести уже близ Сайшона. Лалу окутала тревога, давила на грудь и мешала дышать. Ушаш это чувствовал и несколько раз пытался развлечь ее, но тщетно. Страх, что в Сайшоне ее встретит либо пустота, либо сестрица вроде Ишиндаллы, отравил прекрасный вечер. Она молчала, не отрывая глаз от костра, и, казалось, забыла, что рядом есть кто-то еще.
– Можно, я первый посплю? – спросил Ушаш. – Прошлой ночью было слишком много всего…
Лала кивнула, даже не посмотрев на него.
Ушаш уснул мгновенно, а она все смотрела и смотрела в самое сердце костра.
Отчаянный крик разбудил ее, когда дров почти не осталось, и вместо огня лишь яркие угли освещали каменные стены. Ушаш безумным глазом смотрел на нее, выставив перед собой нож. Лезвие мелко дрожало.
– Ты чего?
– Не трогай меня! Не подходи! – голос его тоже дрожал.
– Хорошо, хорошо. – Она отодвинулась подальше, соображая, как уговорить Ушаша выпить успокоительного снадобья.
Он тем временем огляделся, словно пытаясь вспомнить, что тут делает. Постепенно дрожь его отпустила, но острие ножа по-прежнему было направлено на Лалу.
– Где он?
– Кто? Мы тут одни, Ушаш. Тебе приснился дурной сон?
Он потряс головой, посмотрел на свой нож, убрал его и виновато улыбнулся:
– Очень дурной.
– Расскажешь?
– Нет.
– Выпьешь со мной снадобья для спокойствия?
– Давай, – быстро согласился он.
Лалу грызло любопытство, но выспрашивать о том, что же так испугало Ушаша, она не хотела. Сам расскажет, если захочет. Пока она готовила теплое питье, он успокоился и даже выглянул наружу в надежде найти еще пару сухих веток. Веток не нашел, но вернулся с улыбкой.
– Там фиолетовое небо, – радостно сообщил он.
– Небо не бывает такого цвета, – уверенно возразила она.
– А ты сама посмотри.
Лала вышла вслед за ним и застыла. Над черными горами появилась нежно-розовая полоска, предвестник рассвета. Часть неба между этой полоской и уходящей ночью действительно была фиолетовая, как сок ягод хуш.
– Говорят, горы намного сильнее пустыни и могут дать человеку могущество, – сказал Ушаш и тихо добавил: – А еще там снятся вещие сны.
– Мне ничего не снилось, а если тебя так напугал твой сон, могу дать свиток толкований. Иногда страшные сны означают что-то хорошее.
Ушаш долго читал свиток, пока Лала собирала нехитрый завтрак. Они молча поели и так же молча выдвинулись в путь. Ушаш смотрел сквозь горы и камни, только изредка, спотыкаясь, возвращался в окружающий мир.
– И как, – не выдержала Лала, когда они остановились перевести дыхание на крутом подъеме, – помогло тебе толкование?
– Не знаю… Скоро выясним.