Довольно улыбнувшись, захожу в техпомещение за ведром и тряпкой и иду убирать расположенную тут же, на первом этаже, комнату отдыха.

В это время в ней обычно никого. После ужина мужчины обычно уходят в тир, на конюшню или поднимаются в свои комнаты.

Да и работа не сложная - смахнуть пыль с двух подоконников, плазмы, собрать с журнального столика крошки от сухариков и чипсов, пропылесосить и помыть полы.

Не теряя времени, помня, что на заднем дворе меня ждет мой розовый куст, принимаюсь за дело. Протираю все поверхности, тщательно очищаю диван и кресла, а когда выключаю пылесос, слышу доносящийся с улицы шум.

Отставив его в сторону, подхожу к окну и вижу, что вся территория перед зданием заставлена черными машинами. Замираю, почти не дыша.

Мне не следует смотреть, но я не могу перестать делать это. Оправдание есть, да - чем больше я знаю, тем больше шансов выбраться отсюда.

Вооружившись мокрой тряпкой на случай, если кто-то войдет, встаю у окна так, чтобы меня невозможно было увидеть снаружи.

Колени слабеют от страха, но я смотрю.

Их много. Около двадцати человек, кое-кто с оружием, и я делаю вывод, что они из охраны.

Этот тоже здесь. Стоит в толпе, разговаривая с другими мужчинами, не выделяясь среди них ни внешним видом, ни поведением, но одного беглого взгляда достаточно, чтобы понять - он здесь главный.

Вонзая ногти в ладони, скриплю зубами. Если бы ненавистью можно было убить, он бы прямо сейчас упал замертво.

Однако в этот момент задняя дверь одного из джипов открывается и из него выходит девушка.

Дыхание застревает в горле осколками стекла. Я цепенею.

Махнув кому-то рукой, она уверенно идет к нему и, встав рядом, кладет ладонь на его плечо.

Продолжая разговор, Ян словно не замечает этого, и я понимаю - они пара.

Она его женщина, верно?..

А я?.. Он рассказывал ей, что делал со мной?..

Сердце проламывает ребра, а тряпка неожиданно валится под ноги.

Не смотреть. Плевать.

Отворачиваюсь, поднимаю тряпку и бросаю ее в ведро.

Это даже хорошо. Да. Это, определенно, к лучшему!

Господи... если это его девушка, значит, он больше не тронет меня?..

В запале, через удушье и шум в ушах, руками, позабыв о швабре, вымываю полы и сбегаю в свою комнату.

Опустив жалюзи, но раздвинув ламели, я наблюдаю, как машины постепенно разъезжаются, и вместе с ними редеет толпа. Литовских и той девушки не видно, а через полчаса двор вовсе пустеет.

Еще через тридцать минут я отваживаюсь выйти из комнаты и спуститься на первый этаж. Дохожу быстрым шагом до чулана, забираю с полки пластиковый ящик и вместе с ним иду на выход.

Быстрым шагом огибаю здание и оказываюсь на заднем дворе, где меня ждет мой куст.

– Привет.
– здороваюсь с ним, вынимая перчатки из упаковки.
– наведем красоту?

С той стороны, что лежали трубы, роза совсем лысая, но я надеюсь, что со временем она обрастет новыми ветками. А если дать подкормку, то и вовсе станет красавицей.

Натягиваю перчатки на руки, вынимаю секатор и принимаюсь вырезать обломанные ветки.

– Я аккуратно.
– приговариваю тихо.
– Я немножко боюсь твоих шипов, но буду осторожной.

Срезаю веточки одну за другой, пока дело не доходит до самой толстой. Ее, очевидно, придавило теми трубами и поэтому она, неестественно загнутая и корявая, растет параллельно земле и портит весь вид.

– Так...
– наклоняюсь так, чтобы достать до самого ее основания.
– Придется немного потерпеть.

Просовываю обе руки под куст, примеряюсь секатором, как лучше срезать и вдруг напарываюсь правой кистью на огромный шип.

– Ай!
– инстинктивно одергиваю руку и раздираю перчатку.

На коже тут же выступает капля крови.

– Черт!

Прижимаюсь губами к ранке и неожиданно громко всхлипываю. Щеки моментально становятся мокрыми, и нет, не от боли. Моя нервная система как драные тряпичные лоскутки.

Я устала.

Состояния от звенящего напряжения до полной апатии меняются за считанные минуты. Я устала бояться и ненавидеть, но не могу по другому. Я устала от неизвестности. Я устала от одиночества. Я хочу домой.

Позволив себе минуту слабости, я растираю слезы по щекам возвращаюсь к своему занятию.

– Я все равно это сделаю!
– проговариваю строгим тоном.
– Если ты думаешь испугать меня своими шипами, ты очень сильно ошибаешься.

Встаю на коленки, тянусь к стволу обеими руками и, зафиксировав секатор, с огромным трудом все же вырезаю старую ветку.