А вот это было заранее обговорено, сейчас настало время действовать самой Кью.

— Нижайше извиняюсь, н-но е-если вы позволите, эта раба, кажется слышала про одного прославленного алхимика, живущего в округе. М-может он нам что то посоветует, — нервозность и неуверенность Кью даже не была особо наигранной. Активное использование магии света сразу тремя не самыми слабыми ее носителями очень сильно давило, к тому же в отличии от иномирца служительницы Богини о чувствах одной маленькой демоницы не заботились, а потому ауру не сдерживали. При том, что они обе по силам дотягивали до Платины.

— Ну так не трать наше время и говори, — от голоса святой Астель веяло холодом.

— Альбуса Транжа, прославленный авантюрист в прошлом и самый уважаемый алхимик сейчас. Славится своим критическим отношением к древним традициям алхимии и склонности к экспериментам. Про него весь город знает так как он пос…

— Хватит, мы тебя поняли, но с чего ты взяла, что он сможет нам помочь, — голос епископа былк как всегда мягок, но в глазах отражалось священное пламя, от которого Кью было не по себе. Она что-то не так делает?

— Он как раз занялся исследованиями, которые должны помочь лучше справляться с последствиями усиливающей алхимии в зрелом возрасте, — продолжила гнуть свою линию суккуба, отвесив поклон, чтобы не видеть этого жуткого взгляда.

— Это… звучит на удивление разумно, — донесся голос паладинши.

— Ты молодец, Кью, — удосужился похвалить ее японец.

Просто так сесть и поехать не вышло. Пришлось договариваться с людьми графа, дожидаться пока Тацуя не сведёт к минимуму почетное сопровождение, не давая тому превратиться в импровизированный парад, ждать пока подготовят карету и наконец-то выехать из замка.

Слуги богини от чести ехать с героем отказались, а вот демоницу почему-то оставили. А потому ей вновь придется сидеть в неловкой тишине, наедине со Святым Героем и такой же мнущейся крестьянки, которой воспоминания о неудачном соблазнении делали все ещё хуже. И в отличии от прошлого раза, Альбус живёт не в паре минут езды от замка. Любитель сомнительных экспериментов, часто приводящих к взрывам, образованию облаков ядовитого тумана и появлению потусторонних сущностей жил в особняке за городом. А потому им предстояло проехать весь город, трущебы за его стенами, и ещё полчаса через поле и редкий лесок.

Ближе к последнему Герою окончательно надоела тишина.

— Кх-кхм. Как-то мы с вами давно не говорили. Простите, я вас спас, а потом почти что забыл. У вас все хорошо, никто не обижает?

— Н-нет, герой сама, у меня все хорошо. Я готова посвятить жизнь служению вам, по началу мне было немного тяжело, но я нашла себе новых друзей, — после чего травница почему-то кинула взгляд на Кью, — И… простите меня за то, что случилось тогда, я облажалась и поставила вас в неловкое положение…

— А? Нет, ничего страшного. В последнее время такое… удивительно часто происходит в моей жизни, — японец нервно почесал за затылком, — А ты, Кью? Как у тебя дела, — и тут же поспешил соскочить с щекотливой темы.

— Вашими стараниями Тацуя-сама у меня все замечательно, — в отличии от Дуси, суккуба откровенничать не собиралась а потому ответила максимально формально, сопровождая реплику положенным полупоклоном.

— Я заметил что ты сильно выросла за последнее время. Начала хорошо питаться?

«Сильно? Да я еле-еле метаморфирую, медленне просто некуда!» — годовалая демоница плохо понимала темпы роста обычных детей, а ее контроль над изменением своего тела был не достаточно тонким. Пускай она ещё не обрела типичные большинству суккуб пропорции и фигуру, но перепутать ее со школьницей японцу уже не получилось бы при всем желании. Особенно изменились крылья, которые когда то были не больше ладони, а сейчас каждое достигло внушительных для демонов похоти полуметра в размахе и сильно утощившийся хвост.

— Да, мое питание однозначно улучшилось с момента попадания под вашу опеку, Тацуя-сама, — Кью с трудом удержала хищный отблеск своих глаз.

— Пожалуйста, зови меня просто Сайто, — эту просьбу демоница слышала из уст Героя уже не раз, обращенную ко всем в его окружении, но никто обращение так и не сменил, а значит и она не будет.

— Ну что вы, я даже за десять тысяч лет не стану достойна так обращаться к Ставленнику Богини на Земле.

— Ясно, — ответил японец и обернулся к окну, явно потеряв интерес к разговору. Только у одной рыжей крестьянки глазки как-то подозрительно блеснули.