Теперь он владел всеми способами слияния с Богом через любовь – девятнадцатью положениями, или различными движениями души в присутствии Бога; отношениями слуги к господину, сына к матери, друга, возлюбленного, супруга и т.д. Он обложил божественную крепость со всех сторон; завоеватель Бога сам имел в себе божественное начало. Его руководительница признала в нем воплощение божества. На собрании, созванном по ее инициативе в Дакшинешваре, после продолжительной дискуссии ученых пандитов, Бхайрави заставила авторитетных теологов признать в нем нового Аватара" [5].

Кто такой аватар? Сейчас это понятие благодаря голливудскому кинофильму опошлено донельзя. Но вот как Рамакришна позднее, когда сам стал гуру, в образной форме, объяснял это своим ученикам: "Горшечник сушит свои горшки на солнце. Некоторые из них уже обожжены. Другие еще нет. Стадо проходит и топчет их ногами…(это смерть). Горшечник подбирает их. До тех пор, пока вы не обожжены, горшечник может опять положить вас на гончарный круг и не дать вам исчезнуть. Но как только солнце божье закончило обжиг, горшечник бросает обломки, ибо в плане Майи вы больше не нужны. Все же он сохраняет некоторые из тех, обжиг которых закончен, чтобы они служили образцом для человечества". Горшечник – это Бог, а горшки – мы с вами. Обжиг горшков – духовное развитие. Смерть разрушает наши личности, но прошлая карма (обломки) остается до тех пор, пока не достигнуто просветление и поэтому создается новая личность, которая должна продолжить духовную борьбу. Но как только достигается самадхи – обжиг закончен и кармы уничтожаются. Но некоторых из постигших высшую Реальность Бог опять отправляет в этот мир, чтобы они были светочами для человечества. Это и есть аватары. Такими были Будда, Рамакришна, Рамана Махарши, Христос и другие, кто родился как человек, но благодаря достигнутому высшему уровню развития в прошлых жизнях, в этой жизни, еще в молодости, при относительно недолгой духовной практике, вновь обрел абсолютную Истину, стал воплощением Бога, и стал учить этой Истине человечество.

К концу 1864 года, когда Рамакришне было уже 28 лет, в Дакшинешваре появился санниясин по имени Тотапури (нагой человек). Благодаря теплому климату Индии её отрекшиеся от мира подвижники имеют возможность отказаться не только от какой-либо собственности, но и от одежды. Там это никого не смущает. Это был последователь Веданты, суровый аскет, который благодаря сорокалетней практике достиг высшего просветления. Проходя мимо, он увидел Рамакришну, погруженного в свои видения. "Сын мой, – сказал он ему, – я вижу, что ты уже далеко продвинулся на пути истины. Если хочешь, я могу помочь тебе достигнуть следующего этапа. Я научу тебя Веданте. Рамакришна с наивной простотой, заставившей улыбнуться сурового аскета, ответил ему, что сначала надо спросить разрешения у Матери (Кали). Разрешение было получено. Тогда он кротко и с полным доверием отдался во власть божественного руководителя".

Нельзя сказать, что Рамакришна ничего не знал о Веданте. В Индии об этом учении, или лучше сказать пути к Абсолюту, что-то знают все, ибо Веданта – конец Вед, является основой всей индийской культуры. "Уже давно Рамакришна не без тревоги чувствовал возле себя присутствие лишенного формы и непостижимого Бога, и сверхчеловеческое безразличие его missi Dominici (его адептов, авт.), этих удушающих Парамаханса, которых ничто ни к чему не привязывает, этих аскетов, отрешившихся от тела и от души, лишенных последнего достояния, последнего обола, алмаза сердца – любви к божеству. С первых дней своего пребывания в Дакшинешваре он видел, цепенея от ужаса, этих живых мертвецов и в страхе плакал при мысли, что ему придется, быть может, пройти через это, уподобиться одному из них… Но он не мог этого избегнуть. Уже самый испуг заключал в себе чарующую силу, притягивал, как змеиный глаз". Безобразный (ударение на втором слоге, авт.) Бог ждал его и поэтому Тотапури явился за любовником Кали.

"Прежде всего ему предстояло подвергнуться испытанию посвящения. Первым условием был отказ от всех привилегий, от всех знаков отличия: от шнурка брамина, от звания жреца – это ничего не значило, – но он должен был отказаться от всех надежд, привязанностей, иллюзий, которыми он жил: от личного Бога, от всех плодов его любви и его жертвы, здесь на земле и вообще где бы то ни было, отныне и во веки… Ему пришлось, совершенно нагому, исполнить над собой символический обряд погребения. Он предал земле последние остатки своего "я" – свое сердце… Лишь тогда он смог облачиться в одежду санниясина цвета охры, эмблему нового пути. И Тотапури начал разъяснять ему сущность основных истин Веданты и Адвайты-Брахмана, единого и неделимого". Об этих истинах мы уже знаем из гл. 3.8, "Краткого курса теоретической метафизики", хотя и не можем, подобно Рамакришне, осуществить отождествление своего "я" с Атманом-Брахманом. Но и Рамакришне последний этап дался не просто. Вот как он сам рассказывал об этом:

"… Нагой человек (Тотапури) приказал мне отвлечь мой ум от предметов и погрузиться в лоно Атмана. Но, несмотря на все мои усилия, я не мог миновать царства имен и форм и привести свой дух в состояние "безусловности". Мне не стоило никакого труда отвлечь свой ум от всех предметов, за исключением одного: это был слишком близкий мне образ моей лучезарной возлюбленной Матери, средоточие чистого познания, являвшийся мне как живая реальность. Он преграждал мне дорогу к потустороннему. Я многократно делал попытки сосредоточить свой ум на поучениях Адвайты, но каждый раз передо мной вставал образ Матери. В отчаянии я сказал Тотапури: "Это невозможно. Мне не удается поднять свой дух до состояния "безусловности", чтобы оказаться с глазу на глаз с Атманом". Он строго возразил мне: "Как, ты не можешь? Ты должен". Оглядевшись вокруг себя, он нашел кусок стекла, взял его, вонзил кончик его мне в переносицу и сказал: "Сосредоточь свой ум на этом острие". Я напряг все свои мыслительные способности, и лишь только передо мной возник прелестный образ божественной Матери, я воспользовался способностью размышления и, действуя, как мечем, рассек этот образ надвое. Тогда исчезло последнее препятствие, и мой ум тотчас же вознесся за пределы "условных" вещей. Я растворился в самадхи". Это была нирвикальпи самадхи, в которой снимается оппозиция объекта и субъекта и возникает состояние сверхсознания. Вот как Рамакришна описывает дальнейшее: "Вселенная померкла. Исчезло пространство. Вначале мысли-тени колыхались на темных волнах сознания. Только слабое сознание моего "я" повторялось с монотонным однообразием… Вскоре и это прекратилось. Осталось одно лишь Существование. Душа потонула в своем Я. Всякая двойственность исчезла. Пространство конечное и пространство бесконечное слились в одно. За пределами слова, за пределами мысли, я достиг Брахмана". Так Рамакришна добился того, для чего Тотапури понадобилось сорок лет. "Аскет, пораженный результатами своего опыта, изумленно взирал на это тело, застывшее как труп и пролежавшее три дня, излучая божественную ясность духа, достигшего пределов познания". По уставу санниясинов Тотапури не должен был оставаться на одном месте более трех дней. Но он остался в Дакшинешваре на одиннадцать месяцев для бесед с Рамакришной, который теперь стал его учителем.

Аскет-джнянин не верил, что любовь может быть путем к Абсолюту. "Он презирал громкие молитвы, внешние проявления благочестия, музыку, пение, религиозные танцы". Он отвергал идею тождественности Матери и Абсолюта. Однако под влиянием Рамакришны "его чуть ослабленная воля утратила контроль над движениями, чувствами". Ко всему он заболел дизентерией, что в теплом и влажном климате Бенгалии является обычным делом. Ему лучше было бы удалиться, но он не хотел уступить немощи своего тела. В конце концов болезнь и боль настолько усилились, что он решил утопиться в Ганге. Но в последний момент что-то остановило его. "Он вернулся, поверженный во прах. Он испытал на себе могущество Майи. Она была здесь, повсюду, в жизни, в смерти, в страдании – везде она – божественная Мать. Всю ночь провел он один в мыслях о ней. А к утру он стал новым человеком. Он признал перед Рамакришной, что Брахман и Шакти, или Мать – одно и то же. И божественная Мать, смягчившись, избавила его от болезни. Он простился со своим учеником, ставшим его учителем, и ушел просветленный".

Рамакришна так резюмировал полученный опыт:"– Когда я мыслю верховное существо бездеятельным, не созидающим, не сохраняющим, не разрушающим, я называю его Брахманом или Пуруша, Богом безличным. Когда я мыслю его деятельным, созидающим, разрушающим, я называю его Шакти, или Майя, или Пракрити – личным Богом. Но, в сущности, разницы между ними не существует. Безличное и личное – это одно и то же … Божественная Мать и Брахман – одно".

Но что же тогда есть на самом деле, в Реальности? Неужели и абсолютная Истина относительна, зависит от точки зрения? Этот вопрос давно уже решен Шанкарой. С абсолютной точки зрения, которая имеет место в самадхи, есть только Атман, тождественный Брахману, но это только доступное нам описание для нашей, эмпирической точки зрения. В самадхи нет ни мысли, ни необходимости что-либо описывать. Для находящихся в самадхи этот вопрос не возникает. Для нас же Атман существует только теоретически. С относительной точки зрения, т.е. действительности, в которой мы существуем, Бог является проявленным творцом и владыкой Вселенной, ибо безличный Абсолют здесь ничего не говорит ни душе, ни сердцу, поскольку в RII он не воспринимаем. Но личный Бог здесь есть, как есть земля и небо, и Он может отвечать на молитвы верующих своей милостью. Также реально, как реальна действительность. Т.о. нет противоречия, а есть различие высшего и низшего уровня познания. Рамакришна мог исходить из обеих точек зрения, т.к. он достиг совершенства. Но, в сущности, здесь имеет место не различие точек зрения, а различие степеней реальности сознания.