По одну руку от короля стоял Горлас, широкоплечий, в коричневых одеждах, с королевской печатью на груди. Никаких иных украшений на канцлере не было. По другую руку стоял наследник королевского трона Дьярмуд в одеждах винного и белого цветов. Перехватив взгляд Ким, принц подмигнул ей, и она, резко отвернувшись, заметила Метрана, Первого мага королевства, медленно, как бы ощупью пробиравшегося к трону – естественно, в сопровождении своего верного помощника! – и в итоге остановившегося рядом с Лорином и прямо напротив них.

Заметив, что Пол Шафер не сводит с короля пристального взгляда, Ким снова повернулась лицом к трону и вскоре услыхала собственное имя: ее представляли королю. Сделав несколько шагов вперед, она низко поклонилась, еще раньше решив, что никаких реверансов делать не станет – нечего позориться! Остальных тоже по очереди представили Айлилю, причем Дженнифер все-таки умудрилась сделать реверанс, и очень изящно, склонившись перед королем в шелесте зеленого шелка, сопровождаемая восхищенным шепотом придворных.

– Добро пожаловать в Бреннин, – сказал, обращаясь к высоким гостям, Верховный правитель и устало откинулся на спинку трона. – Да будет ярка нить тех дней, что вы проведете среди нас. – Красивые слова, но произнесены они были весьма неприятным сухим тоном. – Благодарю вас, Метран и Лорин, – продолжал король с той же неприязнью в голосе, – и тебя, Тейрнон, – он кивнул кому-то третьему, которого за спиной Лорина было почти не видно.

Метран низко поклонился в ответ – чересчур низко! – и чуть не перекувырнулся через голову, с трудом устояв на ногах. Помощник, правда, тут же помог ему выпрямиться. В задних рядах захихикали.

И тут заговорил Лорин:

– Спасибо на добром слове, господин мой. Наши новые друзья уже успели познакомиться с твоим сыном и канцлером Горласом. Вчера принц Дьярмуд был так любезен, что включил наших гостей в число самых близких друзей королевского дома. – Последнее предложение он произнес с особым нажимом.

Король довольно долго молчал, глядя магу прямо в глаза, и Ким, внимательно наблюдавшая за обоими, несколько переменила свое первоначальное мнение об Айлиле. Хоть он, возможно, и был очень стар, но старческим маразмом явно не страдал: улыбка, скользнувшая по его устам, была чересчур циничной для маразматика.

– Да, – молвил король, – это мне известно. И я с удовольствием поддерживаю идею моего сына. А скажи-ка мне, Лорин, – продолжал он совсем другим тоном, – не играет ли кто-нибудь из наших новых друзей в та'баэль?

Лорин с виноватым видом покачал головой:

– Увы, господин мой, мне и в голову не пришло спросить их об этом. У них, правда, тоже есть подобная игра; только там, в их мире, она называется «шахматы», однако…

– Я играю в шахматы, – сказал Пол Шафер.

Возникла небольшая пауза. Пол и Айлиль изучающе смотрели друг на друга. Потом король спросил очень тихо:

– Надеюсь, ты не откажешься сыграть со мной, пока вы гостите здесь?

Шафер молча кивнул. Айлиль опять устало откинулся на спинку трона, и Лорин, заметив это, сразу повернулся и повел гостей через зал к дверям.

– ПОГОДИ-КА, СЕРЕБРЯНЫЙ ПЛАЩ!

Эти слова, произнесенные ледяным и чрезвычайно властным тоном, взрезали наступившую тишину, точно брошенный умелой рукой нож. Ким быстро обернулась и увидела слева от себя небольшую группку женщин в серых одеяниях, на которую обратила внимание с самого начала. Теперь эти серые тени расступились, пропуская вперед удивительной красоты женщину, которая решительно направилась к трону.

Она была вся в белом, очень высокая, с огненно-рыжей гривой волос, откинутых назад и скрепленных серебряным обручем. Глаза у нее были зеленые и очень холодные. А повадка выдавала страстную и глубоко затаенную ярость, какой-то неукротимый гнев. Когда женщина проходила мимо них, Ким поразилась тому, как она прекрасна, как пламенеют, подобно костру в звездной ночи, ее огненно-рыжие волосы. Однако то была красота, которая не греет. Она была больше похожа на холод стали отличного клинка. В этой женщине не было и намека на доброту и мягкость, на способность сопереживать ближнему или заботиться о нем. И все же она была прекрасна – столь же прекрасной бывает выпущенная из лука стрела, прежде чем поразит свою жертву насмерть.

Лорин, явно застигнутый врасплох, повернулся к ней, и в его лице тоже не было ни тени доброты.

– Не забыл ли ты, случайно, еще кое-что? – вкрадчиво спросила женщина в белом, и в голосе ее, нежном и сладостном, зазвенел отголосок затаенной вражды.

– Не забыл ли я представить вас друг другу, ты хочешь сказать? Но я бы непременно сделал это в самом ближайшем будущем и по всем правилам, – простодушно отвечал Лорин. – Впрочем, если ты так нетерпелива, то я могу…

– По всем правилам? Нетерпелива? Клянусь Махой и Немаин! Ты заслуживаешь проклятия Богинь за подобную дерзость! – Рыжеволосая женщина, казалось, вот-вот взорвется; она так и застыла, с трудом сдерживая гнев и готовая взглядом своих зеленых глаз испепелить мага.