– Что это было? – поинтересовался подполковник, раздраженно раздувая ноздри и таращась на ржущую Юнку.

Девушка смеялась и останавливаться не планировала. Кира тоже не слишком сдерживалась.

– Это любовный НЛП, – продолжая всхрюкивать, пояснила Юна. – Это невербальный посыл, которым тебя только что соблазняли и вызывали в тебе сексуальное желание.

Самбуров оторопело вытаращил глаза, потом нахмурился и обиженно отнял у Юны тарелку с сырниками, которые у той остались.

– Пока у меня возникло желание сдать ее в дурку, но я с ходу не помню телефона дурдома в Анапе. Вот если бы дело было в Краснодаре, ее бы уже упаковывали в смирительную рубашку.

– Ты ничего не понимаешь. Этому сейчас на курсах учат. Вот так разговаривать, чтобы…

– А нормальному сейчас ничему не учат? Курсы кройки и шитья, например, многим бы пригодились. Опять же, оказание первой медицинской помощи. – Самбуров вопросительно посмотрел на Киру, забирая кусок мяса с ее тарелки. – Ты тоже про это знаешь?

– Ну я догадывалась, – засмеялась Кира. – Встречала в соцсети.

– Который раз радуюсь, что меня нет в ваших соцсетях! Ты если будешь вот с этим экспериментировать, не на мне, пожалуйста. У меня и так психика нежная, преступниками и маньяками подломленная.

Кира, смеясь, пообещала так не делать.

– Ты сама в Краснодар вернешься? Я так понимаю, хахаля своего ты как раз сегодня и здесь бросила? Чемодан из номера забрала?

– Забрала и даже номер себе уже сняла. Вечером Диана приедет. Через пару ночей уедем, – радостно щебетала девушка. – Маман согласилась на США! Говорит, потянет. И даже считает, что бюджетно отделается в сравнении с российскими вузами. Но ты не рассчитывай, что я откажусь от байка. До осени еще успею погонять.

– Ага! А потом он будет занимать место у меня в гараже? – буркнул Григорий, оплачивая счет.

– Может быть, с собой заберу! Ну или он меня дождется. Я же вернусь! Я выбрала хороший вуз в Сакраменто, язык заодно усовершенствую, – отмахнулась Юна, даже не взглянув на него. – Ну и теорию Глассера буду по ходу изучать.

– Почему я не удивлен выбору?

Юна выбрала университет, в котором училась Кира.

После Анапы широкая ровная лента дороги потянулась через поля. Простора стало больше, горизонт отодвинулся, с одной стороны уперся в лиман, с другой – в виноградники. Петляя по развязкам, преодолевая километр за километром, они доехали до моря. Впереди выплыли арки Крымского моста. Удостоверение следователя обеспечило им беспрепятственный и молниеносный проезд, минуя общую очередь. И Кира совсем не возражала сокращению процедуры проверки авто, улыбаясь лейтенанту ГИБДД сквозь стекло. Мост восхищал монументальностью, величием и мощью человеческих возможностей. Тяжелый морской пласт воды под ним вселял тревожность и какую-то угрозу, хотя море спокойно и приветливо играло под солнцем. Дальше потянулась бесконечная и скучная лента Тавриды. Когда Кира ехала по этой дороге впервые, ее постигло разочарование. Крымские степи не отличаются разнообразием и красивыми видами. Выжженные палящим солнцем желтые унылые равнины. Требовалось немалое терпение, чтобы преодолеть эту дорогу и в качестве награды получить все красоты полуострова, которые ждали ближе к побережью.

Сейчас весна открывала совсем другую картинку. Громадный степной небосклон становился просто бескрайним, горы на юге кутались в туманную дымку, словно притаившиеся тайные наблюдатели. Ветер гнал белые барашки облаков. Лоскутное одеяло укрывало землю. Желтые, синие и красные цветы, яркая молодая зелень. Все самое красивое и впечатляющее с природой происходит весной и осенью.

Пара остановок на заправках, и они почти достигли цели. Симферополь накрыли сиреневые сумерки. Без морской свежести побережья летний город казался серым и размытым. Из года в год иссушаемый солнцем, с припыленными, уставшими советскими постройками, как в брызгах салюта, в островках современных вывесок и зданий. Они свернули в сторону побережья, и Кира заерзала в ожидании встречи с морем.

Авто Самбурова въезжало в лучи света от уличных фонарей и домов. Потом ворвалось в темень горного перевала. От Симферополя до Алушты сорок километров. Двадцать минут при не самой быстрой езде, скажет тот, кто никогда не ездил по серпантину. По серпантину, по краям от которого рассыпались домики, остановки, светофоры и перекрестки. Кира скользила взглядом по махинам гор, которые отличались от темного неба еще большей, совсем уж непроглядной темнотой, и уже вдыхала запах моря. Ей мерещилось, как волны раскрывали ей объятия навстречу и даже слышался их голос: «Ну иди, иди сюда».

Когда-нибудь она устанет от этих пейзажей, перестанет обращать внимание на величие горных пиков и настроение морских волн. Скорее всего, это неизбежно, когда живешь так близко. Но не сейчас.

– На набережную в Алуште пойдем, или до Ялты дотерпишь? – поинтересовался Самбуров.

– Дотерплю, – кивнула Кира. – Сначала заедем к Семенову, раз уж договорились.

Они ехали вдоль прибрежной полосы. Бескрайний черный простор, морской запах и рокот волн будоражили воображение, волновали душу. Потом они петляли по старому району Ялты. Навигатор дважды приводил не туда. Григорий остановил машину и вгляделся в экран.

– Дом вот этот, подъезд со двора, я так понимаю. Я пешком схожу. Не хочу больше по этим дворам кружить. Со мной пойдешь?

– Нет. Долго получится. Иди один. А я вон в тот бар зайду. – Кира кивнула на скромную вывеску «Бар». – Подожду тебя там. Не будем смущать людей раньше времени. Он уже дома, не на службе.

– Вряд ли там есть еда, – подозрительно протянул Самбуров. – Мы поедим на побережье. У тебя есть любимый кабак в Ялте?

Кира кивнула:

– Напишешь, как выйдешь.