— Ну, что снова пора начинать пятиться назад, — грустно качая головой, произнес я, бросая взгляд на тактическую карту, на которой две группы вражеских кораблей постепенно начинали зажимать нас в коробочку. — А там надеяться на ошибку кого-либо из коммандеров «янки»… Хотя это в текущей конфигурации практически безнадежное дело…

И мы начали отступать. А куда деваться!

— «Феникс» и «Трентон» входят в зону действия орудий! — доложил вахтенный офицер. — Противник открыл по нам огонь из орудий главного калибра!

Американские дредноуты, пользуясь численным преимуществом и выигрышной расстановкой в секторе, вели шквальный огонь по нашим кораблям. Мощные плазменные заряды один за другим все чаще врезались в защитные поля «Одинокого» и «Афины», заставляя их пульсировать и переливаться всеми цветами радуги.

— Продолжаем отход! — скомандовал я. — Нельзя дать им сокращать дистанцию, поэтому палите из всего, что имеете…

Русские корабли медленно пятились назад, стараясь сохранять боевой порядок. Наши артиллеристы вели ответный огонь, но сказывалось численное превосходство противника. Мы с кавторангом Жилой понимали, что долго продержаться в таких условиях не сможем.

Американцы, видя наши действия, заметно приободрились. Они усилили натиск, стремясь окружить нас с двух сторон и лишить возможности для маневра. Крейсера коммандера О’Брайена, пользуясь своей скоростью и маневренностью, начали постепенно забирать «влево», стремясь окончательно отрезать нам путь к отступлению.

Я взглянул на тактическую карту. Положение для наших кораблей складывалось критическое. Несколько точных попаданий в бортовые поля моего крейсера или линкора княжны — и на всем нашем сопротивлении можно будет ставить жирный крест. Потому, как это означало неминуемую гибель.

— Хреновое дело, Александр Иванович, — мрачно произнес Жила по закрытому каналу связи. — Долго мы так не продержимся. Еще полчаса и они выйдут на линию атаки…

Я стиснул зубы. Нельзя было поддаваться отчаянию. Мы обязаны были найти выход. Должен же быть какой-то способ переломить ход боя! Должен, но в данный момент я его не находил, отчего злился и нервничал, начав нести какую-то ахинею:

— Послушай, Аристарх Петрович! А что если нам с тобой разделиться? Твоя «Афина» на время возьмет огонь на себя, а я постараюсь как можно быстрей разделаться с «Фениксом» и «Трентоном»… Глядишь и получится…

— Рискованно, — с сомнением протянул Жила, покосившись на меня, как на умалишенного. — Но если вы так решили, господин контр-адмирал… Тут нормальных вариантов все равно не осталось…

— Хорошо, тогда готовься к резкому увеличению прилетов в твою сторону, — продолжал я, пытаясь хоть как-то оптимизировать свой дерзкий и практически безнадежный план, — а я прикрыв один из своих бортов трофейным фрегатом, чтобы хоть как-то уберечься, полечу на свидание с коммандером О’Брайеном…

— Понял, господин контр-адмирал…

— Ты только продержись, и «Баязет» прикрывай, а то крейсер без полей «янки» сожгут буквально за несколько минут, — напутствовал я кавторанга Жилу. — И еще правдами и неправдами перетащи Таисию Константиновну обратно на «Афину», на линкоре она будет в куда большей безопасности, чем на корабле Брагина… Хотя, чувствую, что нам в любом случае не выкрутиться…

Резко развернувшись почти на 90 градусов, тяжелый крейсер «Одинокий» начал описывать широкую дугу, представляя американцам для обстрела свой левый борт и таща за собой присобаченный сбоку на магнитных тросах трофейный фрегат в качестве своеобразного щита.

— Ну, что, коммандер, выскочим один на один, чтобы времени не терять? — хищно улыбнулся я, решив связаться с капитаном «Феникса» и попробовать расшатать его психику, а вдруг выгорит и О’Брайен на своем крейсере бросится вперед, чем сильно облегчит мне задачу, потому, как я и моя команда уже были готовы к таранным действиям, а вот противник навряд ли. — Не прячься за «Трентон» дружок, я все равно тебя вижу… Выводи корабль вперед, я уже лечу к тебе на свидание…

— «Раски» ты что держишь меня за идиота?! — возмутился американец, появляясь передо мной на экране.

— В смысле? — сделал я удивленное лицо. — И, кстати, почему ты замедляешь ход? Ты и твои корабли… Только не говори что ты испугался!

Я действительно к своему большому сожалению заметил что три американские корабля, как только «Одинокий» вышел им навстречу, резко сбросили скорость, включив тормозные двигатели. Более того, уже через пару минут «Трентон» и «Феникс» начали не просто пятиться назад, а разворачиваться и улепетывать из сектора со всех силовых установок.

— Что происходит? — в первые секунды не разобрался я. —