Шрифт:
— Вы умеете удивить, — не сдержала смешка Мари, когда я взял свежий выпуск «Тайного и явного». На обложке красовалось нечто человекоподобное с огромной лысой башкой, светящимися зелеными глазами и какими-то странными символами на худощавой тушке. Почти что тварь из Искажения, ей богу, только посимпатичнее.
— Надо же мне чем-то набивать ботинки для просушки, — пожал плечами я.
— О, тогда рекомендую «Голос Сената», — разошлась продавщица. — Формат как раз увеличенный, да и впитывает хорошо. У меня списанные номера на лотки котикам идут.
Я не выдержал и рассмеялся.
— Тогда будьте любезны еще и «Голос Сената». И два вон тех толстых блокнота.
— Писчие принадлежности?
— Этого добра у меня навалом, спасибо.
— Тогда с вас восемьдесят пять копеек.
Пока я рассчитывался, Мари заботливо упаковала покупки в пластиковый пакет — здесь, на берегу, это правило хорошего тона. То дождь, то буря. Рассчитавшись, я положил сдачу с рубля в банку «Продавцам на отпуск» и вышел.
Чем хорошо жить на севере, так это тем, что в июне вечером еще светло. Белые ночи пока не наступили, но ориентироваться в пространстве было очень удобно. Я вернулся к катеру и, забравшись на судно, сразу достал нужный журнал. Из пакета вывалилась маленькая розовая бумажка в форме сердечка с номером телефона. Эх, Мари…
— Посмотрим…
Какая же дичь была написана в том журнале! Да еще и в таком объеме. Пятьдесят листов, не меньше. И так каждую неделю! И не жаль им деревьев.
Пролистав страниц тридцать, я наконец-то нашел кое-что интересное. Статья гласила:
«РАЗРЫВЫ В ПРОСТРАНСТВЕ: ТАЙНЫЕ ЭКСПЕРИМЕНТЫ ИМПЕРСКИХ МАГОВ ИЛИ ВТОРЖЕНИЕ ИЗ ИНОГО МИРА? ПОЛНОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ…»
Глава 4
«РАЗРЫВЫ В ПРОСТРАНСТВЕ: ТАЙНЫЕ ЭКСПЕРИМЕНТЫ ИМПЕРСКИХ МАГОВ ИЛИ ВТОРЖЕНИЕ ИЗ ИНОГО МИРА? ПОЛНОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ…»
Какой интригующий заголовок. Я сотворил небольшой светящийся шарик для освещения и принялся читать статью. Большая, на два разворота, с фотографиями. Правда, картинки были скверного качества и почти не давали информации.
«Вот уже пятнадцать лет от нас скрывают правду об аномальных явлениях, происходящих в Северо-Западной части нашей империи. Наш корреспондент в своем масштабном авторском расследовании проанализировал все известные данные, опросил очевидцев и составил карту аномальных явлений…»
Судя по описанию, автор статьи изучал именно Искажения. Слишком уж характерные признаки: неожиданное изменение погоды, непривычные для местности физические явления, свидетельства очевидцев сомнительной репутации о странных существах. И полное молчание официальных СМИ. Кому-то сверху очень не хотелось, чтобы среди населения началась паника.
Я вспомнил слова Рюмина. Вот в чем может заключаться истинная задача Специального корпуса — в работе с этими явлениями.
— Что ж, они пошли верным путем, решив набрать команду магов с большим Потенциалом. С рангом ниже Сапфирового в такой заварушке делать нечего…
Вот только чинуши наверняка плохо представляли, с чем имели дело. В моем родном мире прошла добрая сотня лет, прежде чем мы научились эффективно взаимодействовать с аномалиями.
— Ваша светлость! — окликнул меня Василий с пирса. — Темнеет! Вам бы вернуться поскорее…
— Да, спасибо.
Я сунул журнал в пластиковый пакет и завел мотор. Моя скорлупка аккуратно миновала пришвартованные суда и вышла в акваторию. На противоположном берегу поблескивал сигнальный маяк, который мы поставили на территории своих владений. Теперь главное — не отклоняться от фарватера, а то залив и правда мелкий. Но моя семья и об этом позаботилась: путь освещали буйки-фонарики.
Что ж, зацепка есть. Теперь я знал, у кого можно разведать больше информации об аномалиях. Некий О. Костенко — автор той самой статьи. Наверняка у него найдется еще что-нибудь интересное, что не вошло в журнал. Что ж, пусть господин Костенко ждет гостей в ближайшее время.
Но сперва мне следовало уладить еще одно дело.
— Ваша светлость! Иоанн Карлович, Виктор Иоаннович! Как славно, что вы успели к обеду!
Я молча ждал на крыльце, пока слуги приветствовали приехавших из Гельсингфорса отца и брата и помогали разгружать багаж. Мужчины отправились в Выборг первым утренним поездом, и, судя по количеству вещей, планировали задержаться в поместье.
Рядом со мной по струнке вытянулась Аграфена. Помощница матери, хотя и выглядела роскошно в парадной форме, была мрачнее тучи.
— В чем дело, Фень? — тихо спросил я. — На тебе лица нет.
— В вашей матушке, господин. Она воспринимает происходящее слишком близко к сердцу и убеждена, что указ Совета регентов погубит семью.
— Трудно обвинять ее в излишнем беспокойстве после всего, что с ней случилось, ты не находишь?
— Я нахожу, что должна заботиться о благополучии моей госпожи и ее близких, — отрезала Аграфена, но я простил ей эту грубость.