— Эта история не такая простая, я не могу работать быстрей. Трудно добыть сведения, наверное, только Бог знает, что случилось с модельером.

— Ха-ха! Хочешь помолиться ему? Господь отвечает на молитвы просто: он ставит в своей записной книжке пометку «Выслушан» и со спокойной душой отправляется в отпуск.

— Возможно.

— Не буду больше отвлекать тебя, Винс, но не забывай: сейчас репутация журнала зависит от тебя. Если мы не подготовим статью… Впрочем, я знаю, ты не подведешь.

Порой что-то идет не так, где-то на линиях, которые с рождения нарисованы на ладонях, появляются новые узоры. Эти, казалось бы, незначительные черточки имеют власть в одночасье поменять все принципы, перевернуть представления о мире и заставить взглянуть на вещи под другим углом. К черту кофе! Он вылил черный напиток в раковину и достал бутылку виски. Сигара, алкоголь и вид на недосягаемый храм могут составить неплохую компанию. Он устал писать, и если раньше удавалось прогнать эту мысль, заточить ее в снежных континентах воображения, то теперь в этом не было смысла. Он верил, что исчерпал себя, величественно растопленные ледники показали зеркало пустоты, которое взошло перед ним, как палач восходит на эшафот с первыми лучами. Оставалось только смотреть на отполированную поверхность правды и искать тропу, что приведет к спасению. Когда треть бутылки была выпита, он почувствовал облегчение, ароматный дым табака все медленней растворялся перед его глазами.

— «Выслушан»! — произнес он вслух. — Когда же я буду выслушан?

Винс порядком набрался, прежде чем прозвучал долгожданный звонок. Пошатываясь и спотыкаясь о прежде невидимые препятствия, он добрался до телефона. Комната плыла перед глазами, теперь его квартира напоминала заполненный до краев бассейн. К утру он планировал всплыть на поверхность, спрятанные в комоде таблетки от похмелья должны были поспособствовать этому.

— Да, да.

Трубка никак не желала спокойно оставаться в руках.

— С вами все в порядке, господин Винс? — издалека прозвучал услужливый голос книжного торговца.

— Конечно, Матис… Я слушаю тебя.

— Она согласна встретиться с вами. Завтра в полдень в Гранд-опера состоится спектакль. Я заказал билет для вас, он придет утром по почте. Вам останется только наслаждаться спектаклем, человек от Мишель сам найдет вас и отдаст записку о месте встречи.

— Господи, к чему эта конспирация?

— Это ее условия, господин Винс. И, кстати, когда статья будет готова, я надеюсь, вы не забудете обо мне?

— Разумеется, Матис, разумеется.

Парижская опера — театр роскоши, подаренный самим Изяществом. Место, где сбываются мечты о славе, дворец интриг, способный вознести актера до головокружительных высот и демонстративно сбросить вчерашнего повелителя толпы с его пьедестала в преисподнюю безвестности.

Сегодня сцена одарила зрителя волшебством, и Винс был искренне потрясен спектаклем.

«Как может начинающий режиссер сотворить такое чудо?» — подумал он.

Безусловно, все критики и лицемеры уже сегодня окрестят эту постановку самой выдающейся за последнее десятилетие, слух о гениальном творце быстро разнесется по улицам Парижа, и элитное общество пополнится очередным почитателем дорогих вин и роскошных женщин.

Финальный танец — и… свет начинает медленно затухать, постепенно погружая во мрак сцену и зрительный зал.

Сентиментальная драма, несмотря на всю свою недосказанность, затронула даже самые черствые сердца. Сперва зрители не решались аплодировать, им требовалось какое-то время, чтобы вернуться к реальности, после этого они смогут начать рукоплескать и петь дифирамбы. Первые овации казались весьма неловкими и даже неуместными, но начало триумфа было положено: с судьбоносной быстротой волна аплодисментов раскатилась по залу, перевоплощаясь в изысканный океан торжественных поздравлений. Здесь не было места для зависти и упрека, публика была искренна, как чистый лист в предвкушении новой новеллы.

— Браво! — человек, сидящий справа от Винса, несколько раз выкрикнул это слово, и повернулся к нему: — Потрясающий спектакль!

— Да. Спектакль впечатляет, — согласился Винс.

— И Мишель тоже, — с ловкостью уличного карманника неизвестный вложил маленькую бумажку в руку журналиста.

— Постойте, так вы…

— К чему лишние объяснения? Я сделал то, что от меня требовалось. Следующий ход ваш, — оставив Винса в легком замешательстве, человек скрылся среди рукоплещущей толпы.

Взбудораженная публика наводнила фойе театра. Наверное, еще никогда под украшенными сводами театра, среди классических строгих колонн и портретов выдающихся деятелей искусства, не раздавалось столько слов восхищения в адрес экспериментальной постановки. Шум заполнил все пространство зала, и драгоценное эхо, следуя традиции, смешалось с лакированными пузырьками шампанского. Покидая театр, Винс столкнулся с женщиной, чьи духи напомнили ему о пылких вечерах прошлой весны.

— О! — удивилась она. — Как неожиданно. Только не говори, что следишь за мной.