В сумраке проступило очертание силуэта, крупного, темного, зловещего. С алыми глазами, что горели огнем, его антропоморфный рот был зашит золотыми нитями. Он внимательно смотрел на Генри, явно чего-то выжидая.

— Ч…что ты такое? — Генри забился за диван, в ужасе выглядывая из-за спинки. Он не мог представить, даже вообразить, кто перед ним. Липкий страх струился холодным потом по телу, рубашка клеилась к телу. Облизывая пересохшие губы, писклявым голосом он задал еще один вопрос:

— Ч-что ты х-хочешь от меня?

Существо молча указало вверх. Там, из трещин на потолке сложилась фраза. Фраза, заставившая сердце дрогнуть и на мгновение замереть. Фраза способная изменить всё.

«Я исполню любое твое желание»

— Ж- желание?

Существо показало три пальца.

Генри собирался с духом, он все еще не мог поверить в происходящее. Это просто не может быть. Сон, да, точно, дурацкий сон. Но чем он дольше смотрел на существо, тем яснее в его голове сияла мысль — он не спит.

— Т-ты джинн?

Существо кивнуло, нетерпеливо рыча.

— Желание? Любое? — Во рту пересохло, глаза метались по комнате в шоке от открывающихся возможностей, — тогда я хочу. Я хочу…

Глаза застыли на портрете детей. На покойном сыне.

— Хочу, — губы задрожали, — увидеть своего сына.

Золотая нить пронзающая его губы порвалась, и низкий, пробирающийся в подкорку черепа голос сказал:

— Будет исполнено.

* * *

Спертый воздух. Темнота. Запах гниения и земли. Каждый вздох давался с трудом, словно на грудь давила невидимая гиря. Генри едва мог шелохнуться, с каждой минувшей секундой его кожу колол страх, покрывая тело густыми мурашками.

Кое-как достав телефон из кармана, Генри сумел включить фонарик. Яркий свет больно ударил по глазам. Тесное пространство, едва ли он мог согнуть ноги или повернуться. Он оказался заперт в каком-то узком ящике.

— Где я?

Он повернул голову налево, пытаясь разглядеть смутные очертания. Очертания силуэта в новенькой школьной одежде. Очертание обглоданного червями лица. Личинками роящимися в пустых глазницах. И лишь волосы, ярко-рыжие волосы выдавали в мертвеце одного человека. Его маленького сына.

Леденящий, сжимающий сердце холодной костяной ладонью ужас, пронзил его насквозь.

— Аааа! Верни меня! Верни!!! — истошно завопил Генри, — Я хочу вернуться!!!

Темный вакуум вокруг прожгли алые глаза. Золотая нить спала с губ злого духа.

— Будет исполнено.

* * *

Его тошнило. Даже когда стало нечем, он продолжал тужиться, сплевывая едкую вязь с языка. Его пробирала дрожь, преподносимая животным страхом.

Джинн извратил его мечту, втоптал ее в грязь и жестоко обманул. До чего же ты жалок Генри. Безнадежен и пуст.

— С-сколько желаний у меня осталось? — Он смотрел на свои ладони, покрытые могильной землей. Будто бы он рылся в ней. А затем медленно поднял голову.

Прозрачный черный дымок сложился в образе руки с одним пальцем.

— А что будет, когда они закончатся?

Трещины на стене вывели несколько слов. Ожидаемых слов.

«Ты умрёшь»

— Ясно. Знаешь, — Генри зажмурился, он никак не мог выбросить фантом своего сына из головы. Тот жуткий образ, — Если я пожелаю что-то для своего дочери, обещай, что никогда не причинишь ей вреда! Не извратишь мою последнюю волю.

Джинн угрюмо кивнул. Генри это заставило улыбнуться. У него в голове созрел план, план идеального желания.

— Тогда, — он встал с пола и выпрямился во весь рост, — я всегда хочу быть со своей дочерью.

— Будет исполнено.

* * *

Дверной звонок отозвался в просторной квартире. Сара, маленькая рыжая девчушка, походящая на свою любимую героиню сказок Пеппи Длинный Чулок, вовсю устраивала чаепитие в компании своих игрушек. Она очень надеялась на появление нового друга на пустующем синем стуле. Сегодня был особенный день. День её рождения.

Должно быть это пришла мама! Или папа? Или братик? Или они все вместе! Как же Сара хотела увидеть все семейство в сборе. Она схватилась за колеса кресла-коляски и подтолкнула себя вперед. После той аварии девочка не могла больше ходить. А ее братик куда-то исчез. Мама всегда прятала глаза, когда речь заходила о нем.

Она отворила дверь, до глазка ей не позволял дотянуться рост. На пороге сидел плюшевый енот в шикарном черно-золотом бантике. Игрушка была именно такой, какой она хотела.