— Пожалуйста! — Понимая, что сейчас будут выговаривать, попыталась перевести всё в шутку наша хозяйка зубодробительной кухни.

Чем слегка сбила с панталыку серьёзно настроенного Сергея и вызвала мимолётную улыбку на розовых губках его жены.

Однако, будучи «не первый год замужем», то есть, являясь не только музыкантом, но и администратором, Синельников не дал сбить себя с панталыку и, цыкнув на супругу, и одарив её строгим, я бы даже сказал, сердитым взглядом, продолжил воспитательную работу.

— То, что у вас есть чувство юмора — это хорошо. — Продолжил нравоучительную беседу он. — Но, вот то, что вы позволяете себе опаздывать — очень и очень плохо!

В тоне нашего бас-гитариста появились стальные нотки. И Оксана, поняв, что шутить не время, вмиг посерьёзнела.

Её улыбка, превратившись из снисходительно-пренебрежительной в виноватую, сперва потускнела и, вскоре, вообще исчезла с лица.

— Извините, Сергей Петрович. — Смущённо промямлила она, понимая что всё серьёзно. — Больше этого не повторится.

— Рад, что вы прониклись. — Буркнул Сергей. И, посчитав, что инцидент исчерпан, повесил на плечё инструмент и воткнул штекер в усилитель.

И репетиция началась. Мы, сначала неуверенно но, с каждым разом всё лучше и лучше, прогоняли репертуар, и с лиц всех участников не сходило радостно-довольное выражение.

Как, впрочем и всегда, не всё было гладко. Иногда кто-нибудь сбивался с ритма или не попадал в ноты. Но, следуя золотому правилу, гласящему, что «шоу должно продолжаться», мы не останавливались и, доиграв песню до конца, просто-напросто повторяли её снова.

К слову, всё собравшиеся в зале, в той или иной степени были профессионалами. Ну, или просто владели ремеслом на довольно приличном уровне. Так что, никаких особых косяков не наблюдалось.

Оксана бойко отбивала ритм. Сергей уверенно дёргал струны бас-гитары. Мы с Вадимом вели свои партии, а Вика усердно нажимала на чёрные и белые клавиши.

Поскольку все, в той или иной степени имели голос и умели петь, вокальные партии тоже звучали на достаточно высоком уровне. Во всяком случае, нареканий у нашего художественного руководителя не вызывали. Да и мне, если честно, ухо не резали.

Не то, чтобы я считал себя каким-то особо продвинутым экспертом но, как ни крути, а автором исполняемого материала был я. И, задуманное, так сказать, «эталонное» звучание, прочно угнездившееся в моей голове, было проверочным шаблоном, с которым я постоянно сравнивал наше исполнение новых песен.

Хотя, в принципе, удивляться было особо нечему. Так как первым голосом солировал я. Ну, а чтобы как-то на накосячить на бэк-вокале — это особый талант нужен. Или, вернее, полное отсутствие оного.

К счастью, никто из музыкантов этим не страдал, так что, всё шло более-менее гладко.

Мы закончили четвёртый по счёту прогон, мега-хита «Трава у дома» и, сняв гитару и выключив усилитель, я взглядом дал понять, что моему организму нужен небольшой «технический перерыв».

То есть, попросту говоря, я хотел отлить и, для этого, нужно было добраться до туалета.

Так что, я спрыгнул со сцены и, занятый мыслями о том, стоит ли отдать исполнение следующего шлягера кому-нибудь из девчёнок или спеть самому.

С одной стороны, апмлуа единственного солиста и, так сказать, «бессменного фронтмена» сильно грело самолюбие и позволяло поднять голову тщеславию. Но, раз уж у Вики и Оксаны довольно-таки неплохие голоса, то почему бы и нет?

Всё-равно, обещавшую стать хитом «всех времён и народов» песенку про различные и, безо всякого сомнения, самые красивые части тела русских девушек, я исполнить не мог. Ни при каких обстоятельствах. Ну, разве что, примерив на себя маску Бори Моисеева.

Поймав себя на мысли об этом гротескном и, где-то даже карикатурном персонаже, я честно попытался вспомнить, кто же это такой. Но, кроме отталкивающего и, не вызывающего ничего, кроме блевотины и отвращения образа, на ум не пришло.

Зато из глубин памяти всплыла ещё одна мелодия. И, не желая терять времени даром, я развернулся и снова запрыгнул на сцену, подойдя к электрооргану. Ухитрившись не заметить встававшую мне навстречу клавишницу.

— У?.. — Вскинув брови, вопросительно взглянула на меня Вика.

— Да, только что в голову стукнуло. — Неуверенно пробормотал я.

И, определившись с тональностью, положил руки на клавиши и, пододвинув микрофон, запел.

Чёрный бархат. От дождя промок.