Удивительные ощущения.

Я вроде как взрослым мужиком должен быть, если ко мне вернулись именно мои воспоминания, а не чьи-то чужие. И воспоминания о восемнадцати годах в качестве Воронова должны были дополнить те старые, став ещё одним эпизодом из жизни Игоря Хоромова, но нет — они его изменили. Словно Игорь там и Игорь здесь сплелись в некого третьего Игоря. И этот третий Игорь больше ощущал себя всё же Вороновым.

Хоромов не попал в чьё-то чужое тело, вытеснив из него разум хозяина, он переродился Вороновым и вырос именно Вороновым. Моя семья, друзья, знакомые, привычки, ценности — всё это было моё.

Но и воспоминания Хоромова тоже были мои, как ни крути. И вот это все вместе в голове как-то не укладывалось. Впрочем, задачей номер один было не сойти с ума, и вроде я с ней пока справлялся, теперь надо было выяснить силу дара, а потом уже спокойно думать, как жить дальше.

Дар у меня однозначно инициировался, только не понятно — до конца ли. Очевидно, что магия вскрыла какой-то блок, стоявший в памяти. И только из-за артефакта я всё и вспомнил. Но откуда этот блок взялся?

В любом случае я молод, полон сил да ещё и одарённый. В здешнем мире, как сказал утром Саня, это весьма солидное подспорье. Так что прорвёмся, как-нибудь. Главное, голову приложить.

Как подошёл Лопухов со своими дружками, я пропустил, погруженный в свои размышления.

— Что, Ворон, твой дар настолько мал, что артефакт его даже не смог определить? — спросил он, вальяжно подходя ближе и возвышаясь надо мной.

— Либо настолько большой, — спокойно ответил я и с издёвкой добавил: — Но тебе сейчас надо думать не о моём даре, а о своём. Как бы тебя теперь батя твой из завещания не вычеркнул. Ты теперь из надежды рода превратился в позор семьи.

Раньше я вряд ли сказал бы так, это было довольно жестоко — добивать несчастного Лопуха, но теперь никакой жалости у меня к нему не было.

Очень уж неприятным типом он был и постоянно всех доставал. Так что небольшой порки однокашник заслуживал. К тому же, уж кому не стоило так нагло себя вести, так это ему — с его маленьким даром.

Лопухов покраснел, его кулаки сжались до побелевшей кожи. Он тяжело засопел, нагнетая злость, и, казалось, вот-вот бросится на меня. Но что-то его всё-таки сдерживало.

Но недолго он сдерживался — до моей следующей фразы.

— Лопухнулся ты, Лопух! — резюмировал я, и этого лицеист перенести уже не смог.

Он подскочил ко мне и с размаху ударил меня кулаком по голове.

Точнее, хотел ударить. Я, пригнувшись, резко отклонился в сторону, кулак Лопуха просвистел в воздухе над моей головой, а я прописал бедняге короткий удар правой прямо в солнечное сплетение. Противник ахнул и стал хватать ртом воздух. Только вот вдохнуть пока не получалось. Лопух выпучил глаза и уставился на меня, не понимая, что делать.

Я спокойно встал, усадил поверженного наглеца на лавку, похлопал его ладонью по щеке и сказал:

— Скоро отпустит.

Его дружки даже не дёрнулись на помощь своему лидеру. Типичное шакалье — если бы я сейчас сказал: «Бу!», они бы разбежались в ужасе.

Но вместо этого я сунул руки в карманы и побрёл в сторону входа в лицей. Приятная мысль, что руки-то помнят, грела душу и поднимала настроение. Вот ещё бы узнать, что они помнят помимо этого.

А ещё пора было узнать, что там с моей магией. Дар-то я чувствовал, любой дурак бы догадался, что в актовом зале сработал именно он. Но понять бы ещё, каков этот дар и как им пользоваться.

В здании лицея стояла непривычная тишина. В коридорах не горел свет, даже охраны не было видно. Похоже, новость о смерти императора всерьёз пошатнула даже требования безопасности. И это в военном лицее! Что же творится сейчас в гражданских школах?!

Где искать мага с артефактом, я не знал, но догадывался. Так что, поднявшись на второй этаж, добрался до двери в учительскую. За перегородкой слышались приглушённые голоса. Определить, кто конкретно говорит, было трудно.

Постучавшись, я повернул ручку и вошёл внутрь, не дожидаясь приглашения.

— Воронов? — подняла на меня взгляд замдиректора по воспитательной работе. — Ты чего здесь забыл?

Рядом с ней сидел наш преподаватель физики, такой же бледный и растерянный. Как много людей переживает за императора. Впрочем, не удивительно — в сословном обществе мы все зависим от монарха.

— Мне нужна повторная инициация, сказали явиться через час, — пожав плечами, ответил я, разглядывая потерянное лицо сотрудницы лицея. — Где мне артефакт искать с магом?

Она вздохнула, беря себя в руки. Было заметно, что возвращение к простым вопросам помогло ей собраться.