Шрифт:
«Хорошо, иди, – сказал дядя Пол, потеряв терпение с этим несносным ребёнком. – Дорога открыта».
Но тётя Флора поняла, что Мэриголд находится на грани истерики, и её строгость спасовала перед перспективой успокаивать рыдающее дитя. Она и так не одобряла прихоть дяди Пола привезти к ним ребёнка. Так мог поступить только Уинтроп.
«Я думаю, пусть лучше Фрэнк запряжёт повозку и отвезёт её домой. Она может заболеть от плача».
«Она большая девочка, и мне стыдно за неё», – сказал дядя Пол, сдаваясь. Эта фраза должна была бы терзать душу Мэриголд, но сейчас она думала лишь о том, что дядя Пол отправил Фрэнка идти и запрягать.
«Что ж, приехали», – проворчал Фрэнк.
Тётя Флора помогла рыдающей Мэриголд одеться. Дядя Пол был так рассержен, что даже не попрощался с нею. Тетя Флора попрощалась очень сухо. Когда мама целовала Мэриголд на прощание, она прошептала: «Когда поедешь домой, не забудь поблагодарить тетю Флору за прекрасное время, что ты провела у неё». Но сейчас это не казалось правильным, и Мэриголд не сказала ничего.
«Прекрати реветь, – приказал Фрэнк, усаживая Мэриголд в повозку. – Ей-богу, я восхищаюсь Иродом».
Фрэнк был ужасно зол. Он целый день работал в поле, и не планировал поездку длиной в двенадцать миль ради прихоти глупого ребёнка. Боже, сколько хлопот с этими детьми. Он был рад, что у него нет детей. Мэриголд с трудом справилась с рыданиями. Она ехала домой. Все прочее не имело значения. Фрэнк тронул свою чёрную кобылу и не сказал больше ни слова, но Мэриголд было все равно. Она ехала домой.
На полпути они свернули на углу у школы, и впереди показался дом Мартина Ричарда, маленький старый белый дом с высокими тополями, стражами, стоящими на каждом углу, и изгородью из розовых кустов вдоль короткой дорожки.
«Смотри, Фрэнк, – воскликнула Мэриголд, – что там, с этим домом?»
Фрэнк взглянул, закричал «Боже мой!», остановил кобылу, спрыгнул с повозки, забежал во двор и принялся стучать в дверь. Окно наверху открылось, Мэриголд увидела девушку, выглянувшую из него. Это была Хильда Райт, она, должно быть, осталась ночевать у своей кузины Джин Ричардс. Фрэнк тоже увидел её.
«Дом горит, – закричал он. – Поднимай всех, быстро. Не теряй времени!»
Прошли сумасшедшие полчаса – самые заманительные полчаса. К счастью, кобыла Фрэнка была приучена стоять на месте, и Мэриголд сидела в повозке, жадно взирая на происходящее. Дом вдруг вспыхнул огнями. Люди выскочили за ведрами и лестницами. Гигантские причудливые тени заметались по двору в свете фонаря. Собаки надрывались от лая. Все было очень «заманительно». Пожар скоро потушили. Крыша кухни загорелась от искры. Но когда все закончилось, Мэриголд увидела Фрэнка и Хильду, стоящих рядом под одним из тополей.
Мэриголд сидела в повозке и радовалась внезапному порыву ветра. Вечер не был ветреным, но прохладным и звездным. Какими яркими были звёзды. Мэриголд хотела было посчитать их, но не осмелилась. Лазарь говорил ей, что, если пытаться сосчитать звезды, то можно упасть замертво. Возможно, где-то, звезда падала к вашим ногам. Возможно, много звёзд. Возможно, вы гонялись за звёздами по лугам, по холмам, по дюнам. Пока не набирали полные пригоршни.
Фрэнк и Хильда сели вместе в повозку. Хильда держала в руках маленький фонарь, и красный шёлковый шарф пылал у её лица, словно алое пламя. Она больше не злилась и улыбалась. И Фрэнк тоже.
«И ты всё это время сидела здесь одна и молчала. А Дженни даже не сдвинулась. Да ты, оказывается, смелая девочка. Не удивляюсь, что ты скучала по дому и боялась в этом огромном сарае, который Флора называет комнатой для гостей. Доставлю тебя домой в один миг. Спокойной ночи, милая».
«Милая» относилось к Хильде, которая, после поцелуя Фрэнка, наклонилась и пожала руку Мэриголд.
«Я рада, что ты скучала по дому, – прошептала она, – Но, надеюсь, ты больше не будешь скучать».
«Мне кажется, Фрэнк теперь не поедет на Запад», – прошептала Мэриголд.
«А если поедет, то я поеду вместе с ним, – прошептала Хильда. – С ним я поеду хоть на край света».
«Давай-ка, дорогая, ты простудишься, – решительно прервал их Фрэнк. – Беги в дом и ложись спать. Я приду завтра вечером. А теперь мне нужно доставить эту куколку домой. Сегодня она своими капризами спасла дом твоего дяди».
Фрэнк был так мил, так весел и забавен всю дорогу, что Мэриголд почти жалела, когда они приехали. В Еловом Облаке все спали, кроме мамы. Она сразу же вышла и обняла Мэриголд, слушая рассказ Фрэнка, по крайней мере, ту часть, которую он решил рассказать. Он ничего не сказал о Хильде, но крепко обнял Мэриголд на прощание и вложил ей в руку две шоколадных мышки.
«Могу поспорить, ты съешь этих ребят в один присест», – сказал он.
Мэриголд, в уюте своей милой кроватки, с котёнком в ногах, съела своих мышей и заснула, гадая, оказался ли Фрэнк «чёрт с два», ведь он, в конце концов, заговорил первым.
Глава 5. Дверь, которую люди зовут Смерть
1
В конце концов Старшая бабушка так и не прожила свои сто лет – к большому разочарованию всего клана, который всегда мечтал о возможности похвастаться, что один из них «отмерил целый век». У МакАллистеров с-того-берега имелась столетняя тетушка, и они кичились этим. Было невыносимо думать, что они, будучи здесь почти новичками – всего каких-то три поколения после отъезда из Шотландии, – хоть в чем-то превзошли Лесли, которые покинули те земли уже пять поколений назад.