Остальное прошло как во сне. Да, я мечтала о приключениях. Мне было скучно в этом городе, в этой школе. Я хотела вырваться на свободу и жить полной, настоящей жизнью. Но я никогда не думала, что приключения будут такими унизительными. Я бы перенесла их легко, если бы не папины глаза. В них мелькало сомнение. По крайней мере поначалу. И от этого мне становилось стыдно.

Выйдя из здания управления, папа остановил меня. Взял за плечи. Взгляд его сделался твердым. Он принял решение. Теперь я точно знала, недоверия нет. Нет ни сомнений, ни злости. Осталась лишь нежность.

– Доця! Ты должна знать, я тебе верю. Они врут, потому что … потому что они всегда врут. Ты моя дочь. Ты не можешь быть плохой.

– Да, папа.

И я расклеилась. Напряжение, обида, унижение и страх вырвались наружу лавиной слез. Я крепко обняла папу и долго плакала ему в плечо.

Дольче вита, которую мне обещал качок, началась на следующий день. На первом же уроке в класс ворвалась всполошенная директриса, Анна Борисовна.

Конец ознакомительного фрагмента.