Шрифт:
– Эй, брось это, – автоматически крикнул я.
Тот повернул голову, отпустил девушку и направился ко мне.
Владимир Николаевич всегда говорил: "Держать удар – больно. Поэтому стоны придётся убрать. Молчи."
Сначала мне показалось, что моя челюсть перестала существовать. Потом я увидел верхушки сосен и услышал шепот:"Лежи спокойно, дядечка!"
Я довольно долго поднимался, чем вызвал известный смешок, однако, все же предстал перед противником.
– А тебе жизнь не дорога! – засмеялся парень.
– Не дорога! – сказал я и двинулся на оскорбителя.
– Он вас убьёт! – прокричала девушка.
Мой спарринг-партнёр хлопнул руками и динамично двинулся ко мне. Мне посчастливилось увернуться от прямого удара и, оказавшись внутри атаки, я провёл апперкот. Моя незначительная боксерская подготовка оказалась большой новостью для представителя местной мрази. Чувак ненадолго задумался.
– Кто ты, мужик? – спросил он, пошатываясь после удара.
– Оставь её в покое! Пока не уйдёшь буду биться, – заявил я.
– Да забери ты эту тварь! Даром не нужна! – истерически прокричал гопник и в течение двадцати секунд исчез.
– Вы как? – спросил я.
– Нормально. А вы? – участливо отреагировала девушка.
– Все хорошо. Вам куда сейчас?
– Мне в Сростки.
– Я еду в Онгудай. Нам по пути. Поедемте. Прошу вас. Пожалуйста. М-м…
– Хорошо. Вам больно?
Мы остановились у аптеки и Катя обработала челюсть неизвестным раствором. Становилось легче уже от того, что жидкость охлаждала поражённые места..
Катя зашла за ограду и направилась к двери дома.
– Пока! Заезжайте на обратном пути, – спокойно сказала она.
Я помахал рукой в ответ.
Глава 4. Онгудай
Прибыв в Онгудай, я достал из чехла свой скутер и решил сделать круг почета по центральной площади.
Для меня Онгудай несёт в себе многое; я очень люблю эти места.
Я катился в классической стойке пушбайкера с подобранной в тормозе ногой, будто летел.
Конец ознакомительного фрагмента.