Худи Розен – обычный подросток. Он учится в школе, играет в баскетбол, общается с друзьями и заботится о своих сестрах. Жизнь в ортодоксальной еврейской семье на первый взгляд ничем не отличается от любой другой… пока Худи не встречает Анну-Мари.
Она – дочь мэра города Трегарон, куда недавно переехала община Худи. Независимая и открытая, Анна-Мари переворачивает его мир с ног на голову. Худи не в силах сопротивляться притяжению, рядом с ней он начинает по-новому смотреть на привычный уклад и сам становится смелее.
Однако обстановка в городе накаляется, ведь мэр решительно настроена изгнать евреев из Трегарона. Из-за дружбы с Анной-Мари от Худи отворачиваются близкие, и перед ним встает выбор: что важнее – чувства или семья?
Ребе Фридман, как и ребе Мориц, рассуждал о моем «положении» так, будто я подхватил какую-то заразу, страшную болезнь, которая может передаться моим одноклассникам воздушно-капельным путем. Если меня не изолировать, дело может кончиться эпидемией. И тогда все мы будем разгуливать по кампусу в шортах и топиках, под ручку с шиксами в бикини, и слушать непотребную поп-музыку на новеньких смартфонах.
Рейтинги и премии
Лауреат премии имени Уильяма Морриса за лучшую первую книгу автора, написанную для подростков.
Если я буду с ней, я перестану быть частью своей общины, поскольку она не еврейка. Но единоверцы, иешива – это вся моя жизнь, все, кого я вообще знаю.
Зачем читать
• Посмотреть на мир глазами подростка, который привык к ограничениям, и даже не догадывается, какой может быть жизнь вне его общины;
• Поразмышлять об условностях, традициях и правилах, влияющих на наше мировоззрение;
• Погрузиться в историю двух совершенно разных молодых людей, которые сталкиваются с непониманием близких и общества, и почувствовать вместе с ними смелость преодолеть преграды.
• Смысл совершенно не обязательно должен возникать из чужого учения. Его можно открыть и в самом себе.
Для кого
• Остроумная и важная книга для подростков 16+ и взрослых;
• Для поклонников книг «Дарий великий не в порядке», «Избранник», «В конце они оба умрут»;
• Для поклонников сериалов «Неортодоксальная», «Элита».
Переводчик: Александра Глебовская
Редактор: Анастасия Маркелова
Издатель: Лана Богомаз
Генеральный продюсер: Сатеник Анастасян
Главный редактор: Анастасия Дьяченко
Заместитель главного редактора: Анастасия Маркелова
Арт-директор: Дарья Щемелинина
Руководитель проекта: Анастасия Маркелова
Дизайн обложки и макета: Дарья Щемелинина
Леттеринг: Владимир Аносов
Верстка: Анна Тарасова
Верстка ePub: Юлия Юсупова
Корректоры: Диана Коденко, Марк Кантуров
Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.
Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.
This edition published by arrangement with The Deborah Harris Agency and Synopsis Literary Agency
Иллюстрация на обложке © Lily K. Qian
Моим родителям
Глава 1,
в которой я, по случаю празднования Ту бе-ава [1] , делаю первый шаг к своей погибели
По прошествии времени я попытался объяснить ребе Морицу, что такого смешного в том, что мое страшное преступление спасло всю нашу общину. Он ничего не понял – то ли слишком рассвирепел, то ли голова у него была занята другими мыслями, то ли у него вообще нет чувства юмора.
1
Ту бе-ав (пятнадцатый день месяца ава; по нашему календарю приходится на июль-август) – еврейский праздник, действительно имеющий довольно сложный смысл и происхождение; в современной традиции он отмечается лишь в немногих общинах и считается днем радости и любви.
Сразу отметим, что по всему тексту еврейские слова – вне зависимости от их происхождения, из древнееврейского, иврита или идиша, – даны так, как они произносятся на языке восточноевропейских евреев идише (а не на иврите), потому что так их произносят американские ортодоксы. Например, вместо более привычного нам «шаббат» они говорят «шабес». – Здесь и далее прим. перев.
Теперь-то мне не до смеха: из-за этой истории я лишился будущего, попал в реанимацию, непоправимо испортил репутацию и себе, и всему своему семейству. Но тогда казалось – забавно.
Началось все в Ту бе-ав, один из самых малопонятных еврейских праздников. Я – из ортодоксов [2] , но даже я толком не помню, что там за история. Вспомнил, только когда выглянул в окно и увидел девушку в белом. Она шла по тротуару на противоположной стороне улицы.
Сам я был на занятии по галахе [3] – учил еврейский закон. Обсуждали мы ритуальное омовение рук. Ребе [4] Мориц ходил туда-сюда перед доской, читал выдержки из «Шулхан-арух» [5] , время от времени что-то писал на доске по-английски или по-древнееврейски.
2
В иудаизме существует много течений, отличающихся друг от друга степенью строгости соблюдения религиозных законов и следования им в быту. Ортодоксы считаются приверженцами самой древней ветви иудаизма, большое внимание у них уделяется религиозному воспитанию детей и внушению им «правильного» представления о еврейском образе жизни.
3
Галаха – совокупность законов, которые определяют, как еврей должен вести себя в семейной, религиозной и общинной жизни, то есть правил поведения в обществе.
4
Ребе – уважительное обращение к духовному лицу, прежде всего к религиозному наставнику.
5
«Шулхан-арух» («Накрытый стол») – книга, написанная в XVI веке раввином Йосефом Каро, в которой изложено, как именно еврей должен в реальной жизни исполнять религиозные установления.
Я иногда отвлекался, потому что рядом со мной Мойше-Цви Гутман чавкал овсяными хлопьями, а еще иногда отвлекался, потому что Эфраим Резников читал «Шулхан-арух» по своей книжке, но у них с ребе Морицем выходило вразнобой. Но сильнее всего меня отвлекали попытки вспомнить, чему же посвящен праздник Ту бе-ав.
Спросить лучшего друга Мойше-Цви я не мог – он бы стал надо мной смеяться из-за моего невежества. Мойше-Цви учится очень старательно, и, если ты не дотягиваешь до него в знаниях, он тут же дает тебе понять, какой ты шмук [6] . Поэтому я просто уставился в окно – мол, ответ можно найти где-то там, на улице. И нашел.
6
мук – слово из идиша, означающее тупого, бестолкового, неприятного человека.
Потому что девушка вдруг начала танцевать, поводить руками, покачивать телом.
Тут я и вспомнил, что Ту бе-ав как-то связан с танцующими девушками и виноградом – в библейские времена урожай винограда был довольно важной штукой. Пока убирали виноград, все незамужние девушки из Иерусалима отправлялись на виноградники и танцевали там, одетые в простые белые платьица. А поскольку все девушки были в простых белых платьицах, юношам было не разобрать, богатая это девушка или бедная и даже какого она роду-племени. Воцарялось эдакое всеобщее равенство, и юноша мог выбрать себе жену, не думая о том, бедна ли она и не происходит ли из какого-нибудь нехорошего рода, соперничающего с его родом.
На девушке за окном не было белого платьица, у нас все-таки двадцать первый век. На ней была белая футболка, из-под коротких рукавов выглядывали худенькие руки. Футболка доходила до шортиков, почти полностью открывавших ее ноги. Ноги кончались белыми адидасовскими кроссовками с голубой полоской.
Она танцевала. Почему она танцевала? Рядом на тротуаре не было никого, кроме белой собачки. Я подумал: странное поведение, но кто их знает, нееврейских девушек, может, они все время танцуют для своих собак. Я без понятия. Мне вообще не положено глядеть на нееврейских девушек. Наверное, бывают и еврейские девушки, которые так одеваются, но я ни с одной такой не знаком. Да если она и еврейская девушка, одетая таким образом, мне все равно не позволено на нее смотреть.