– Это не имеет значения. Надо будет – научишься! Антилопа – это хорошо, пригодится. Главное, маршрут потрясающий, и путевки я уже забронировала. В понедельник надо оплатить. Нам обязательно нужно на Алтай, не спрашивай зачем, я и сама не знаю. Просто мы должны там быть!

Через два часа наши головы склонились над любимой книгой: весь мир в географическом атласе был у наших ног, но нас интересовали сейчас только карты Алтайского края и Горного Алтая. Мелкий масштаб карт заставлял нас скрупулезно учитывать каждый миллиметр, в противном случае расчеты не имели смысла, так как в одном сантиметре было тридцать километров. Это были восьмидесятые, и, в отсутствии всякого вида поисковиков и навигаторов, мы прочерчивали на карте предстоящий маршрут, измеряя ниточкой извилистые дороги. Сначала на карте по всем изгибам и поворотам укладывали нитку, затем вытягивали ее, измеряли, переводили в километры, так планируя свое путешествие: Барнаул, Бийск, Телецкое озеро, горы Алтая, Чуйский тракт. Выходило огромное расстояние.

Наташа радовалась:

– Мы столько всего посмотрим, а главное, так легко – на лошадях и без рюкзаков за плечами. Мы же весь Алтай увидим! Вот нам несказанно повезло. Шикарная идея!

Я не особенно разделяла ее радужный настрой, представляя, как весь день бьюсь своим мягким местом о жесткое седло. А если попадется какая-нибудь норовистая лошадь, то и вовсе караул: сколько уже было таких историй. Вон у Пушкина даже Пугачев упал с лошади, а я-то не чета ему. Приходили на ум и другие истории – у Толстого и Тургенева. Спасибо, дорогой мамочке, преподавателю литературы: даже таким образом она меня берегла… Но я не возражала Наташе, потому что верила: лошадей в конечном итоге не будет. Будет что угодно – слоны, антилопы, тигры… но не лошади.

В понедельник мы приехали в турфирму оплачивать путевки, и, к моему счастью, то ли фортуна повернулась ко мне лицом, то ли мое имя Надежда сыграло свою роль, но кто-то разогнал всех желающих на конный маршрут, и группа не набралась. Я рассказала свой сон Наташе, и когда мы покупали путевки, она пошутила с ответственным турагентом:

– А на антилопах у вас случайно маршрута нет? А то у нас тут одна девушка умеет ездить на антилопах.

– Нет, такого маршрута у нас ни разу даже не было, – ответила, не моргнув глазом, сверхсерьезная сотрудница, не уловив шутки.

Нам предложили похожий на конный, но уже большой четырнадцатидневный смешанный маршрут: сначала пеший – от турбазы рядом с Бийском до Телецкого озера, затем водный – на катере по Телецкому озеру, следом пеший – по Алтайским горам, и в завершение – на автобусе по Чуйскому тракту. Мысленно порадовавшись за лошадь, которую миновала злая участь десятидневного путешествия со мной, я облегченно вздохнула и со скрытой радостью согласилась на предложенный вариант.

Мы не испугались длинного пешего перехода по горам, так как к тому времени наш опыт горных походов с рюкзаком за плечами был достаточно велик: мы побывали в Карпатах и в Крыму, на Кавказе и Тянь-Шане, поднимались высоко в горы на ледники, спали в палатках, готовили еду на костре. Однажды на Тянь-Шане случилось так, что из-за схода снега нам даже пришлось в экстремальной ситуации в высокогорных условиях лезть вверх по веревке над пропастью и без страховки. Правда, там было всего пять метров, но они в любой момент могли стать десятью шагами (точнее, ухватами руками) к смерти. Вот такие они, горы, непредсказуемые. Поэтому предложение туристического похода с рюкзаком, хоть и на дальнее расстояние, по пологим горам Алтая нас нисколько не смутило. Мы рассматривали его… как прогулку по широкому необъятному парку.

От Москвы до Барнаула три тысячи километров. Можно доехать на поезде за два с половиной дня, но мы выбрали самолет, чтобы сэкономить время, так как отпуск был коротким: оставшиеся две недели от горных лыж на Кавказе, плюс три дня за дежурство в народной дружине, плюс один день за обязанности пожарного на работе. Так по сусекам поскребли, по амбару помели, вот и набрали по восемнадцать отпускных дней каждая.

Вылетели на день раньше, чтобы, по нашей традиции, погулять по столице Алтая и прочувствовать атмосферу края. Мы не волновались и не думали, где переночевать, потому что в Барнауле жили закадычные друзья моих родителей со времен службы отца в Хабаровске. Желая сделать им сюрприз, я заранее не позвонила.

Из аэропорта, приготовив столичные подарки, мы сразу отправились в гости и на ночлег.

– Надя, все-таки мне не удобно, ведь они меня совсем не знают…

– Не волнуйся, ты не представляешь, какие это радушные люди. Уверена, тетя Надя вечером обязательно нам приготовит свое фирменное жаркое в горшочках, – я сглотнула слюну, уже вдыхая букет ароматов запеченного картофеля, тушеного мяса и набора специй, известного только хозяйке.

Мы быстро нашли дом, долго звонили в квартиру, но никто не открывал. Решив, что звонок не работает, мы принялись что есть силы колотить в дверь. На шум вышла соседка и, узнав, что мы из Москвы, засмеялась:

– А вы разве не знаете, что хозяева еще вчера улетели в Москву на три недели в санаторий?

– Как в Москву? Мы сами как раз из Москвы.

– Ой! А они хотели сделать вам сюрприз.

Да, это был двойной удар сюрпризами со счетом не в нашу пользу! Мои ноги подкосились; обессиленная, я прислонилась к стене, аромат жаркого предательски проплыл перед носом. Что же я наделала?! Как же я теперь объясню Наташе? Разве я могла предполагать, что люди, которых мы ждали в гости уже несколько лет, именно в это время прилетят в Москву. Это ведь я убеждала Наташу, что проблем не будет, и что теперь…

В горле пересохло, но только я открыла рот, чтобы попросить стакан воды, как соседка, воспользовавшись паузой и, вероятно, опасаясь, что мы можем попроситься к ней на ночевку, поспешно закрыла дверь перед нашими носами.

Перспектива ночевать на вокзале после утомительного перелета не радовала. Совершенно растерянные мы вышли из подъезда.

В те времена, не заказав заранее гостиницу, обращаться туда было бесполезно: гостиниц было мало, свободные номера в них практически всегда отсутствовали. Опустошенные, но хорошо еще, что налегке и без чемоданов, их мы предусмотрительно оставили в аэропорту в камере хранения, брели куда глаза не глядят. Мы не смотрели друг на друга и не разговаривали, мы не сказали друг другу ни слова о том, что случилось. Мы понимали друг друга без слов. Наташа злилась, что я заранее не позвонила, а ведь она просила меня об этом перед отъездом. Я винила себя за все. Мое обессиленное тело под действием силы тяжести с каждым шагом склонялось все ниже и ниже, и, попав ногой в колдобину, заполненную водой, я провалилась и чуть не упала, окатив себя коричневым месивом.