Видела бы сестра, как я от него убегала.

— Карина, ты меня прикрой, а я тебе потом все расскажу подробно. Дело в том, что парень не один. И это… — отхожу к кустам и тише продолжаю, — это связано с гаданием. Серьезное дело, понимаешь?

Сестра хохочет, вообще понимать не пытается.

— Опять ты за свое. Сколько раз тебе повторяла, сердце выбирает не метками? Оглянуться не успеешь, как уже летишь с ним в обнимочку, и плевать на обряды с гаданием.

— Когда полечу, тогда обязательно вспомню тебя, — обещаю.

Старшая сестра не прониклась обрядом от бабушкиной соседки. Притом, что ей выпал всего один жених. По предсказанию, он должен был выпасть из-за сестры из окна. Так все и сбылось. Наш папа помог ему! Карина не благодарила за проверку на прочность, а долго потом обижалась на папу. С мужем ее все хорошо, падал с первого этажа нашего дома, приземлился удачно. Но до сих пор при виде тестя бледнеет и отходит подальше от окон.

Да-а… наш папа-тренер отдельное для парней испытание.

На работе сокращенный день, опять какие-то сборы у тренеров. Мимо меня пробегают парни из Лидергол, один из них ненадолго задерживается. Сужает глаза и пронизывает буйно-зеленым вниманием.

— Опять сбежишь со свидания, Звездочка?

Похоже, до сих пор не забыл, обижается.

— Не сбегу. Согласилась уже, — стараюсь не показывать волнение.

При виде Медведя еще больше инстинкты во мне обостряются. Сразу все — и пугают, и манят попробовать.

— Приехала на работу без байка. Видишь, далеко не сбегу, — еще так подтверждаю согласие.

— Ну ты и с байком бы от меня не сбежала. Обещаю, свидание тебе запомнится надолго. От восторга будешь прыгать выше головы.

— Мишка, лучше не пугай, — не выдерживаю этой медвежьей интриги.

— Я буду рядом, так что не стоит бояться.

Почему-то спокойствие от обещания футболиста с хитрой ухмылочкой, приходить не торопится.

— Скажи хотя бы, куда мы пойдем?

— На очередную крышесносную акцию. Там такое будет необычное и захватывающее. М-м… Ну грех же отказываться. Тем более мы акции любим, — подмигивает. — Но учти, Алинка, свидание по моим правилам. Если откажешься, тогда делаю срочный массаж.

— Где ты находишь эти акции? — не перестаю удивляться медвежьей удаче.

— Они чувствуют, что я буду с тобой, и сами на голову падают, — постучал себе по лбу кулаком.

Тренер, он же мой папа, опять возмущается, застукав Дарского не возле команды. На что Мишка бодренько врет, мол, шнурки завязывал, в горле пересохло, воды попросил.

Ну и врун.

До конца рабочей смены теряюсь в догадках. Что мог придумать Медведь? Надеюсь, я после «акции» выживу? Особых потрясений не произойдет? Если бы не оставила его одного после массажа, наверное, думалось бы не настолько с опаской. Слишком уж необычные встречи у нас получаются. Сумасшедшие, называть будет правильней.

И во-от! Интуиция знала, бурлило предчувствие, что Дарский задумал нечто коварное. Да он вообще оборзел! Потрясения начинаются с первой минуты.

— Такие мои правила, Звездочка, — Медведь терпеливо игнорирует все возмущения. — Ты едешь на первое место свидания с завязанными глазами в наручниках. Заметь, я не трогаю ноги, и не связываю веревками, чтобы на твоей нежной коже не осталось отметин.

— О, мне еще спасибо сказать? — недовольно фыркаю.

— Скажи, почему бы и нет. Поцелуй еще в благодарность.

— Дарский!

— Нравится моя фамилия? — ближе подвигается. — Твоим голосом особенно пикантно звучит, называй, не сдерживайся. И давай, красивые глазки прикрой. У нас тут кое-что есть. Узнаешь?

Вытаскивает из бардачка мой красный шарфик.

Прямо как напоминание, что он мне поддался, доверился. Значит, и я должна теперь его правилам подчиняться. Иначе коварной остаюсь только я, а не он, пострадавший от старательной процедуры массажа.

Так, ну что?

Мы не в медвежьей берлоге.

На мне одежда. На Мишке тоже.

Почему, когда я с ним, обязательно безумства случаются?

— Завязывай, только не туго, — решившись, откидываю голову, закрывая глаза.

Ух, страшновато.

Медведь сначала надевает мне на руки браслеты наручников, защелкивает. Выглядит таким сосредоточенным, что даже пугает серьезностью. Никаких шуточек не выпускает, напряженно сопит. Будто мстит и больше ничего не волнует.

Затем берет шарфик. Прикладывает к глазам, завязывает сзади на затылке. Шарфик пахнет Медведем, носил его, что ли, все дни с собой? Надев на меня шарфик, не отстраняется. Только я не вижу уже ничего. Не вижу, но чувствую, как он нежненько гладит мои волосы, дышит совсем рядом, словно носом ведет от моего ушка до шеи.