Но в этот раз они не соврали.

Моя девочка, действительно, подбегает ко мне.

— Алинка, — тянусь к ней обнять, еле сдерживаюсь, чтобы на руки не подхватить.

Тренер по телефону болтает, но один глаз на нас все равно обращен. Вроде бы смирился пока с моей кандидатурой для парня дочки. Все же перед тренировкой его лучше не злить. Он на пьедестале вдвойне ведет себя буйно. Заметит дочку и потребует не мешать тренировке.

Становлюсь так, чтобы заслонить ее собой.

— Миш, я не смогла дольше ждать, — дрожащим голоском обращается. — Нам надо поговорить.

— Что-то случилось?

От дурного предчувствия в тот же миг напрягаюсь. Сначала от неожиданности не разглядел, а теперь отчетливо вижу — Алина сама не своя. Глаза покрасневшие, как будто бы плакала. Голос дрожит, и в ее красивых глазах столько боли… Еще и пакет принесла, нервно теребит его руками.

— Я не знаю, что случилось. Но хочу разобраться. Мне надо понять!

— Так я разберусь. Я же все для тебя, моя Звездочка.

Плюю на гнев тренера, все равно тянусь к любимой девочке. Хочу обнять ее, успокоить. Мысленно убиваю всех, кто обидел ее.

Но она отходит на шаг и мотает головой.

— Ты спорил на меня?

— Что?

Зависаю от вопроса, который надеялся никогда не услышать.

Я собирался признаться сам…

— Миша, я разве непонятно спросила? — Алина не дает мне отдышаться. — Ты мог так сделать, чтобы выбрать выигрыш, если я стану твоей? Просто ради забавы добиваться дочку тренера?

— Нет, все не так было. Это только вначале.

Ближе подхожу, а она опять дальше отходит. Не дает мне приблизиться.

Я не вижу, чем занимается команда, но кажется, что они тут как тут. Тактичностью у нас никто не страдает.

— Значит, вначале… Значит, все-таки правда?! — Алинка повышает голос, а в глазах появляется блеск. Совсем не тот, что бывает от радости.

— Помнишь, я хотел на яхте признаться? Ну вспомни, я еще говорил, что жалею. А ты предложила написать. Так вот я вечером хотел тебе дать при мне прочитать… подготовился.

— Дарский, ты совсем уже, что ли?! Откуда я знала, что ты совершил? Как я могла догадаться, что ты во мне вовсе не девушку видел? А что ты видел? Выигрыш? Дорогущий мяч?

— Нет-нет, ты не похожа на мяч, — что я несу, сам не понимаю. Бью себя ладонью по лбу.

— Но почему я? Только потому, что дочка тренера?

— Это дольше объяснять, чем в двух словах. Я реально виноват! Начиналось со спора. Правду бы раньше сказал, но ты же с метками выбирала…

— Так я и виновата еще?!

Черт. Каждое слово во вред говорю.

— Алинка, послушай…

— Нет, это ты послушай, Михаил, — официальным тоном вдруг заговорила. — Я не верила никому. Ты же для меня самый лучший, единственный. А они посылали и посылали записки. И даже когда своими ушами услышала, все равно надеялась, что ты объяснишь — не было спора, не ставил ты на меня, не делал из наших отношений очередной способ для футболистов развлечься.

— Записки? — переспрашиваю, чувствуя, как в жилах закипает кровь.

— Да какая разница. Ты слишком заигрался, Дарский. Уже не удивлюсь, если сам присылал. После всего, я вообще не знаю, что думать! Эй, и вы тоже знайте! — Кричит моей команде, столпившейся неподалеку: — Я полюбила Михаила Дарского. Только попробуйте не выдать ему, что полагается победителю! А пока, раз купила, хоть эту дешевку держи, — швыряет в меня пакет, промахиваясь, и он падает на газон.

Всхлипнув, Алина срывается на бег. Я не стою. Некогда пакет поднимать, я его даже руками не трогал. Бегу за моей Звездочкой под оглушительный крик тренера в рупор:

— Дарский, вернись! Займи место на воротах!

Пофиг, на все пофиг. Я должен вернуть мою любимую девочку.

Записки… твою мать. Откуда они могли быть? От кого?

Но Алина бы сама не догадалась. А в моем рюкзаке на открытке с прицепленным колечком, описано, какой я был идиот, и как я в итоге безумно влюбился. Всего лишь до вечера должен был дотянуть. Два дня сочинял, сомневался и думал. Получается, готовился не я один. Кому-то было выгодно меня крупно подставить…

Я успеваю выбежать за территорию поля. Добраться до поворота к зданию клуба, не видя дороги под ногами из-за слез.

Какие же они все мерзавцы! Улыбались при встрече, приветливо общались, шутили, никто ничем не выдал, как, на самом деле, смеются надо мной. Даже Арсений отлично играл во время нашего двойного свидания. Как будто актерский состав, а не футбольная команда.

Ненавижу футболистов!

Только папа из них исключение. И папа же меня предупреждал…