В какой-то момент закрыв глаза, Мария начала читать про себя мантру: «Со мной он такого не сделает».

Аргументов в пользу этой нехитрой мысли находилось немало: во-первых, она новичок. И Лиза перед началом уверяла, что с ней будут обращаться мягче, чем с другими.

Во-вторых, Ник с Таней играет не в первый раз, а с ней будет в первый.

В-третьих… Дав этого не допустит.

Последний довод был совсем глупым – мечтать не вредно. Да, Ник торгуется с каждым верхним перед игрой, и теоретически за нее могли вступиться, как и за других. Но Даву, в отличие от других верхних, которые состояли со своими нижними в реальных отношениях, до нее нет особого дела.

По сути она была единственной нижней без верха, ведь их пара была чисто формальной, созданной специально для вечеринки.

И, хотя он обещал присмотреть за ней, это наверняка были просто красивые слова. Игорь много раз говорил такое, обещая присмотреть за ней в клубе, но ни разу в сложной ситуации не вступался за нее, когда она поначалу по незнанию нарушала правила и получала наказания от дежурных верхних.

Нет, Дав тут ни при чем. Надежда оставалась только на снисходительность Ника, и она таяла с каждым безжалостным ударом стека и ответным вскриком Татьяны.

Марго.

В первую минуту, когда Макс и Михаил похитили ее, Марго была напугана до полного оцепенения. После слов Ника о том, что надо слушаться других домов, ей пришла в голову дикая мысль. Показалось, что сейчас она окажется в какой-нибудь из спален наверху с этими двумя, и там, в привате, они будут делать с ней все, что вздумается.

Но вместо этого ее усадили на диван в верхней лаунж-зоне, Миша отошел, а Макс остался стоять рядом, пока не трогая. Глупые страхи схлынули, и она смогла судорожно вздохнуть.

Услышав это, Макс повернул голову и внимательно посмотрел в лицо, а потом мирно и тихо сказал, певуче растягивая слова:

– Спа-а-ко-ойно, малыш, стоп-слова при тебе-е. Мы просто игра-аем. Сейчас объясню тебе пра-авила, хорошо?

– Да, мастер.

Марго улыбнулась во весь рот, когда поняла, что он откровенно забавляется и по секрету успокаивает.

Дождавшись других верхних, Макс во всеуслышание объяснил правила игры совсем другим, сосредоточенным и даже немного прохладным голосом.

Но она уже не паниковала. Три вещи успокаивали: они не будут играть с ней одновременно, только по одному. У нее есть один «желтый», а не только красный. И еще они будут торговаться с Ником, который будет ее защищать.

Но сценарий, конечно, здорово напрягал. Она совершенно одна в лаунже с пятью возбужденными мужчинами в роли заложницы. Трое из них никогда прежде не играли с ней, а с двумя было все, что можно, но она не планировала повторять. У каждого из пяти, без сомнения, куча извращенных планов на ее счет.

Под конец Макс объявил, что секс в зале не запрещен, и Марго уставилась на него безумным взглядом.

– Но заложница перед этим должна вслух сказать, что она хочет этого. И добавить «зеленый», – тут же уточнил он.

Отлегло. Хрен им, а не секс.

Но какого черта, что они задумали?

Тимофей и Дима подошли с кучей металла в руках и завершили сковывание: кроме ошейника, добавили широкие браслеты наручей на каждой руке, пока с разомкнутой цепью, и такие же жесткие металлические поножи. От холодных и тяжелых игрушек по всему телу пошли мурашки, и стало опять не по себе.

Переводя взгляд с одного дома на другого, Марго вдруг до смерти испугалась, что первым будет Макс. Но это слишком жестко: она не могла с ним сейчас играть, надо морально подготовиться.

Нет, это не он – к ней уже шел Миша…

– Ты в порядке? – тихо спросил он, когда поднял ее за руку с дивана.

Внутри все сжалось, но голос Ника стоял в ушах, безжалостный и четкий: «Все должны видеть, что у меня воспитанная рабыня».

– Да, мастер, – пробормотала она.

Даже зная, чего ждать от Михаила, она была ужасно смущена тем, что он творил. После короткого разговора Ник сдержал обещание и защитил ее – но, конечно, этот хитрый дом и не планировал публичного секса с самого начала.

Вместо этого он делал нечто еще более непристойное. Повернув ее лицом ко всем остальным мужчинам, сидящим на диванах и не скрывающим удовольствия, он внаглую изучал ее тело здоровенными ладонями, одобрительно комментируя вслух все, что ощупывал, но каждая фраза была на грани фола.

Хуже всего было то, что другие с удовольствием приняли участие в обсуждении ее «сочных сисек», «сладкой жопки» и того, что можно сделать с ее телом, которое Миша вертел в руках.

– Она мокрая? – осведомился небрежно Тимофей. – Я бы сейчас…