Бах!

Мощный хлопок мины ни с чем не спутать. Подорванная машина в голове колонны вспыхивает синим светом. Защитный купол дрожит как жиле. Когда силовое поле исчезает, становится понятно, что пострадала только дорога. Гансов импульсивно сжимает подлокотники. Граф явно волнуетя — это его люди только что чуть не взлетели на воздух.

— Что это было?! — Гансов в ошеломлении смотрит на меня.

— Всего лишь качественная защита Вещих-Филиновых, граф, — я подмигиваю дворянину, одновременно правой рукой открывая дверь. — За оптовый заказ артефактов предусмотрены скидки. Обращайтесь.

Выскакиваю наружу в теневом доспехе. Время не терпит — уже началась перестрелка с напавшими. Из нашего бронемобиля слышится яростный крик Фирсова:

— Жирдяй, что это, твою мать?!

— Я не знаю — не знаю, клянусь! — вопит Цяо Ши как резаная свинья, но тут же затыкается. Сознание ханьца погружается в сон. Устранитель решил отключить толстяка до допроса. И правильно сделал, а то уши уже болят.

Мои жены в доспехах выпрыгивают следом. Вокруг кипит перестрелка, гремят громобои гвардейцев. Старики с Веер тоже вовсю резвятся. Да и Дубный с магами Гансова схватились с другими одаренными. Вот и Змейка скачет, собирая кровавую жатву.

— Шеф! — Дубный оборачивается на меня. В звонком голосе дроу звучит беспокойство. Он повяз в рукопашке с другим каменщиком и явно проигрывает ему.

«Огненный ливень! Давай!»– гаркаю я на ментальном уровне, а сам швыряю молнии в автоматчиков-ханьцев.

«Я не смо…»

«Быстрее, нахрен!»

И у Дубного получается. Мощная огненная волна сдувает каменщика, а чтобы он точно уже не встал, я добавляю до кучи сноп пси-гранат с шарами Тьмы.

Между тем, врагов почти не остается. А нет, последний только что кончился. И неудивительно: Шаровой с Мерзляком порешат любого, да и Фирсов вступил в игру, а мало какой щит выдержит ментальные щупы ликвидатора.

— Филинов, — Фирсов с прищуром оглядывает моей теневой доспех. — И давно ты сожрал мага Тьмы?

— Уважаемый учитель, — усмехаюсь. — Я не пожирал сознание «темника», а взял его к себе на временную службу.

— Вот как? — фыркает Фирсов. — Оригинально. Твои истребленные родичи придерживались совсем другого подхода.

— Дайте угадаю какого. Лес рубят — щепки летят?

— Именно, — отвернувшись от меня, он оглядывает шевроны на трупах. — Похоже, на чей-то дворянский герб…Притащите сюда жирдяя!

В течение десяти минут очнувшийся Цяо Ши, перебарывая одышку, клянется, что его господин Чжу не предавал нас. Вероломно напал же его политический противник Дэн Жопинь, «грязный завистник и подлец». Ментальная проверка Фирсовым подтвердила сказанное. В общем, Жопинь хотел сорвать планы Чжу по устранению Странника. Что ж, дрязги ханьцев — не повод отступать. Так же решает и Фирсов.

— Увеличьте число разведчиков, — Устранитель велит Гансову. — Больше мы не должны попасться так глупо.

Дворянин спешит выполнять. Вскоре мы снова трогаемся, но едим недолго. В этот раз наша разведка не подставляет основную группу, а заранее докладывает о проблеме. Оказывается, впереди в засаде ждет целая рота. В принципе, связываться с ней нам ни к чему и можем объехать. Но есть два «но». Во-первых, скорее всего, противник сядет на хвост. Во-вторых, в тылу роты есть пленные русские солдаты. В случае погони рисоеды точно избавятся от наших сослуживцев.

Для распланирования дальнейших действий Фирсов решает собрать совещание из костяка группы «Тибет».

— Я могу сходить за пленными, — предлагаю я. — И заодно подорвать транспорт противника.

— Шутишь что ли? — фыркает Гансов. — У них там сканеры и датчики слежения. А, может, даже и артефакты.

Тут мои жены все разом снисходительно улыбаются, что не уходит от внимания старого Устранителя. Он грозно смотрит на девушек, и они спешат опустить уголки губ.

— Не шучу, — я поворачиваюсь к Фирсову. — Командир, я забыл сказать, что могу ночью проникнуть в стан практически любого противника.

— Да ты что? — рычит Фирсов. — А доспех Тьмы и режим ассасина — это всё, о чем ты забыл сказать?

— Нет, не всё, — честно докладываю, но больше не добавляю ни слова.

Секунд пять белесые глаза Фиросова, кажется, пытаются прожечь во мне круглые отверстия. Но ликвидатор должен понимать, что сейчас не время для допросов с пристрастием. Тем более что с этого не будет никакого толку.

— Потом, значит, расскажешь об остальном, — как и предполагалось, Фирсов спускает на тормозах. — Что конкретно ты можешь?