Храмовника долго ждать не пришлось, завидев заварушку он направился к столу, где сидели члены Синдиката.

– Да я тебе заплачу, глупая! А если ты мне откажешь, я заставлю твоего папашу срать кровью. Уж он то знает, что я на это способен! – мужчина, которого собутыльники называли Белый Бульдог, схватил девушку за талию.

– Я прошу меня простить, уважаемый человек, но я попрошу вас отпустить девушку. – Храмовник остановился у стола, его правая рука лежала на эфесе одноручного меча.

– Пошел вон сраная канарейка, тебя тут еще не хватало! – Белый Бульдог отвернулся от храмовника и продолжил свои приставания к девушке.

– Свет есть истина, свет ведет нас к солнцу, свет ведет нас к Создателю.

Самаэль слышал, как храмовник шепчет молитву, большая часть посетителей молчала, делая вид что ничего не происходит. Товарищи Белого Бульдога улюлюкали, смеялись и с презрением смотрели на рыцаря. В следующее мгновение рука в латной перчатке расплющила лицо Белого Бульдога. Он отлетел к стене, девушка вскрикнула и побежала к барной стойке.

– Зови своего папашу потаскуха! Я спалю эту конуру к чертям! А тебя предвестник говна мы сейчас изрежем на мелкие кусочки! – из носа Белого Бульдога текла черная кровь. Судя по всему, храмовник его сломал. Собутыльники Белого Бульдога вскочили со своих мест, и схватили в руки оружие. Арсенал у них был достаточно внушительный. У одних дубины с гвоздями, у других ножи, у третьих кастеты.

– Я прошу вас сесть на свои места, иначе я буду вынужден применить силу. – Голос храмовника звучал уверенно и спокойно. Конечно, таких бойцов как он, оставались единицы. Последние наборы рекрутов представляли собой людей, которые хотели лишь получить власть и определенные полномочия. Кодекс чтили все меньше и меньше, некоторые даже не понимали изначальную цель орденов.

– Иди в задницу Создателя! – раздался оглушительный смех соратников Белого Бульдога. Посетители таверны молча сидели за своими столами, стараясь как можно незаметнее наблюдать за происходящим. Члены Синдиката улюлюкали, кричали, кривлялись, кто-то кинул в рыцаря объедки со стола. Они прекрасно понимали, что их больше, а самое главное, там на улице в любой момент может подскочить подмога.

Сердце Самаэля забилось чаще, он понимал, что такого оскорбления храмовник не потерпит, и сейчас прольётся кровь. Храмовник резко выхватил из ножен свой меч.

– Прошу вас господа, успокойтесь! – раздался грубый мужской голос. На балконе второго этажа стоял полный мужчина средних лет с седой длинной бородой. Это был владелец таверны. Меч храмовника застыл у шеи Белого Бульдога, еще мгновение и он бы лишился головы. Лицо Белого Бульдога побледнело. Бандиты обступили рыцаря, готовые в любую секунду кинуться на него.

– Прошу тебя, брат Цефас, опусти меч, наши друзья не хотели никого обидеть. Просто они немного перепили. С кем не бывает. – Владелец примирительно поднял руки, спускаясь по лестнице. Цефас медленно опустил меч, но в ножны не убрал. Белый Бульдог начал приходить в себя.

– Ох дорогой Освин! Ты же прекрасно знаешь, что у меня есть свиток Инквизиции. Я доверенное лицо Наставника Йориса и ты думаешь, что я потерплю такое унижение? Я всего лишь хотел поближе познакомиться с твоей дочерью, а тут твой пес цепной кидается на меня. – Белый Бульдог расплылся в довольной улыбке и щелкнул пальцами. В следующее мгновение на Цефаса накинулись два человека с дубинками. Остальные подступили ближе.

Сражение закончилось в одно мгновение. Цефас резко повернулся к нападающим, клинок просвистел в воздухе, и рука одного их бандитов упала на пол. Кровь брызнула на рубаху Белого Бульдога. Раненый упал на пол, остальные застыли на месте.

– Освин! Ты поплатишься за это! – Окровавленное лицо Белого Бульдога исказилось злой гримасой. В таверне стояла гробовая тишина. Слышны были только стоны раненого, который лежал в луже собственной крови.

Мужчина в очках, тот самый, что был местным казначеем, натужно блевал под стол. Полный мужчина – купец, вытирал свое жирное лицо платком. Компания ремесленников с радостью покинула бы данное заведение, но они прекрасно понимали, что члены Синдиката сейчас не в очень хорошем настроении и обращать на себя лишнее внимание им ни к чему. Они сидели тише воды, ниже травы, пряча глаза в пол.

Освин стоял у лестницы и понимал, что сейчас нужно молчать. Может быть эти подонки из Синдиката, успокоятся, немного выпьют и переключатся на ремесленников. А что касается Цефаса, то он просто заступился за его дочь, которая буквально минуту назад влетела к нему вся в слезах. Будто она не могла быть полюбезнее с этим ублюдком Белым Бульдогом. Ну что ей стоило, просто улыбнуться ему и ничего бы тогда не было!

Освин знал, что такие люди, как Белый Бульдог обид не забывает. А где брать деньги на дополнительную охрану, он не знал.