Эдик вообще не был склонен к излишествам, даже от предложенного отцом автомобиля отказался. Зачем ему машина в столь маленьком городе? Не Москва же, до центра пешком минут десять, а многие бары-рестораны и вовсе в двух минутах ходьбы. И после этих самых баров-ресторанов легко и просто вернуться в свою квартиру, даже слишком удобно и легко. А вот залезть в общагу через окно второго этажа так, чтобы этого не заметила церберша-комендантша, это уже задачка посложнее. А до общаги еще добраться надо, на закрытую территорию универа попасть в обход охраны, будучи не в самом трезвом состоянии.

В общем, весело, всегда с историями и приключениями, а в двадцать как бы и положено такими вещами заниматься, а не сидеть в шикарной квартире с бокалом вина в руках и сигарой в зубах. Кто-то мог назвать Эда незрелым, но он искренне наслаждался именно студенчеством, прекрасно понимая, что осталось всего ничего – через два года его ждет авиакомпания, регулярные рейсы и настоящая работа. И лезть к девчонкам в окна и покорять двухметровые заборы будет уже странно.

– Все киснешь? – хмыкнул Серега, упав на кровать, на которой спал когда-то. Теперь там валялись вещи Эда вперемешку с учебниками, тетрадями и сноубордом. Уже лето, можно его под кровать запихнуть, но все руки не доходили.

– Не кисну, а сериал смотрю.

– Ну ты пенс!

– Мы час назад только вернулись! – возмутился Эдик. – Я и душ-то принять не успел! – Если и был минус в общажной жизни, так это общая душевая, в которой из десятка кабинок исправно работали две, а то и вовсе одна. Но даже к этому Эдик привык и съезжать в город упорно не торопился.

– А я вот успел и пришел на волейбол. Угадай, что делаю после? – Серега поиграл бровями, как бы намекая – планы у него грандиозные. Не дождавшись ответа от друга, он продолжил: – Помнишь блондиночку-первокурсницу? Едем с ней встречать закат на набережной.

– С каких пор ты хвастаешься встречами с первокурсницами?

– С таких, что встречаюсь с ними ради единственного друга.

Эд закатил глаза:

– Ага, заливай! А то я не видел, как ты на нее пялишься!

– Скажем так: я преследую сразу двух зайцев, что совсем не зазорно. Юлька вроде общительная и веселая, хороший шанс провести разведку боем и разузнать о «твоей красивой» побольше. А в будущем, кто знает, вдруг мы заполучим союзницу в достижении твоей недостижимой цели?

– Давай притормозим, пока не поздно. С чего ты взял, что это все, – Эд махнул рукой отчего-то в сторону окна, – мне надо? Ведешь себя так, словно я безнадежно втрескался, страдаю и мне нужна помощь. Так вот: не нужна, не страдаю, не втрескался. Так и скажи, что воешь от скуки и не знаешь, куда свою неуемную энергию направить, вот и выдумал всю эту историю, да еще и раздул ее до небывалых размеров.

– Ага, вот только твои унылые ответы – лучшее доказательство моей правоты. Что-то не помню, чтобы ты возмущался, когда мы разыгрывали из себя иностранцев или когда катались на бордах по городу ночью, цепляясь к машине, а тут нате вам – неуемная энергия моя его раздражает!

Ладно, Эдик и правда себя выдал. Но он же имеет право посидеть вечерок дома и подумать? А не ввязываться в очередную авантюру, за которые он обычно голосует всеми руками. Это вообще никак не связано с Томой, никак! Эду завтра опять летать, причем его смена начнется в четыре часа утра, неплохо к этому и подготовиться как следует, чтобы не накосячить.

– Завтра все расскажу, – пообещал Серега и отправился на волейбол.

Эдик остался дома и смотрел сериал, как какая-то отчаянная домохозяйка. Утешал себя тем, что учит английский – этим летом из-за практики, которая обещала затянуться, он не полетит на курсы в Лондон, как собирался, а уровень необходимо поддерживать, чтобы не было проблем с трудоустройством. Так почему бы не сериалами?

Хотя мысли то и дело возвращались к Томе.

Из-за Сереги с его планами, не иначе.

Друг ввалился к нему уже за полночь и привычно упал на соседнюю кровать. Эд, который и так не мог уснуть, отсчитывая часы, что остались для сна, нехотя оторвал голову от подушки и пробубнил:

– Ты здесь больше не живешь, чего приперся?

– Я с новостями, конечно!

– До завтра никак? – Тем не менее, и без того не сонный Эдик взбодрился еще больше. Кажется, сон перед практикой – для слабаков. Кто вообще придумал утренние смены? Первые пары хотя бы проспать иногда можно.

– Никак, – Серегу явно распирало после «свидания». Он не выдержал и заржал в голос, что и вовсе никуда не годилось. Обычно настолько громко он смеялся только над косяками Эда. Как три дня назад, когда была его очередь носить трехлитровый бидон с чаем, что им выдавали на полеты в столовой. Бидон этот был приспособлен в виде рюкзака и, конечно, впервые увидев это чудо инженерно-дизайнерской мысли, они ржали всем отрядом, потом смех сошел на нет, но ровно до того момента, когда «рюкзак» не достался Эду и Серега без устали его снимал, обещая разослать всем знакомым.

– Говори уже, – не выдержал Эд.

Серега утер слезы и сказал:

– Если коротко – ты в жопе.

– Я тебя сейчас в окно выкину!

– Во-первых, ты в жопе, потому что в тебя влюблена подруга «твоей красивой». Влюблена давно и прочно, и даже имеет виды. Во-вторых… друг, не сочти за критику, но кто сравнивает понравившуюся девчонку с мужиком или лошадью? Конечно, унижение тоже может сойти за флирт, но ты бы сначала прошелся по классике, чесслово, – глядя на ошарашенную физиономию Эдика, Серега засмеялся громче прежнего и, уже икая, добавил: – Ах да, и в-третьих: Юлька живет на одном этаже не только с Катей, но еще и с Ритой, Кристиной и Светой. Короче, у тебя репутация похотливого бабника и сыпящего оскорблениями мудака. Там еще было «в-четвертых» и «в-пятых», но прости, я забыл, пока смеялся.